Филипп Матышак - Один день в Древнем Риме. 24 часа из жизни людей, живших там

Как и большинство авентинских пекарей, Мистратий неплохо зарабатывает благодаря римской практике хлебных раздач. Полвека назад поэт Ювенал заметил, что покорность римского плебса покупается двумя вещами – хлебом и зрелищами. Однако это не совсем так. Римлянам положен паек в виде зерна, которое раздается на верхнем ярусе рынка, построенного предыдущим императором Траяном. Однако давно уже никто не печет хлеб дома из-за соседей, которые расправятся с любым, кому придет в голову развести огонь в инсуле, где легко может начаться пожар. Вместо этого бедняки сдают зерно в пекарни, такие как пекарня Мистратия, где за небольшую плату из него делают хлеб.

Раздаваемого зерна каждой семье хватает примерно на две буханки хлеба в день, а поскольку клиентов у пекарни более ста, неудивительно, что работает она практически круглосуточно. Неудивительно и то, что благодаря столь доходной профессии Мистратий, прибывший в Рим мальчиком-рабом из Каппадокии, откуда родом все лучшие пекари, – теперь является свободным и состоятельным человеком.

Ремесло пекаря – достойное дело. Гильдия пекарей (членство в которой строго обязательно) не просто одна из самых уважаемых в среде римских торговцев: у нее (Гильдии) есть даже собственный представитель в Сенате. Главная забота этого человека, как и всех римских пекарей, состоит в том, чтобы постоянно ходатайствовать перед императором об увеличении цен на хлеб. Когда основная пища бедняков становится им не по карману, начинаются волнения. О порядке и мире власти беспокоятся гораздо больше, чем о финансовом благополучии пекарей, поэтому цена на хлеб строго регулируется.

Вот уже двадцать лет почти каждый день Мистратий встает в полночь, и сегодня – не исключение. Чистый и выбритый, он выглядывает в окно, чтобы отругать возницу за опоздание. Во дворе Мистратий рассеянно поднимает ореховый прут и ударяет им по бокам осла с зашоренными глазами, который медленно движется вокруг мельницы, возвышающейся в самом центре двора. Осел и не думает ускоряться. Большую часть своей жалкой жизни он провел, будучи привязанным к мельнице. За свою тяжелую жизнь он привык вращать мельницу с такой скоростью, чтобы измолоть как можно больше зерна, прилагая как можно меньше усилий. Ни у самого пекаря, ни у других работников не получится его поторопить.

Помпейская пекарня в почти рабочем состоянии. Фото Jeremy Day.

Сама мельница напоминает толстый конус, только вместо вершины у него воронка, почти такой же ширины, что и основание. Конус полый, внутри его еще один, меньшего диаметра. Зерно высыпается в воронку и измельчается по пути вниз, когда осел приводит в движение внешний конус. Углубление снизу наполняется смесью муки и измельченной шелухи. От последней его регулярно очищают рабы.

На следующий день с утра ставят меня к самому большому на вид жернову и гонят с завязанными глазами по дну кривой, извилистой борозды, чтобы, описывая бесконечное количество раз один и тот же круг, я не сбивался с проторенного пути.

Не совсем еще забыв свою хитрость и благоразумие, я притворился не понимающим свою новую задачу; хотя в бытность свою человеком я видывал не раз, как приводятся в движение подобные машины, однако прикинулся остолбеневшим и ничего не знающим: я рассчитывал, что меня признают совершенно неспособным и бесполезным к такого рода занятиям и отошлют на какую-нибудь более легкую работу или просто оставят в покое и будут кормить.

Но напрасно я выдумал эту зловредную хитрость. Так как глаза у меня были завязаны, то я не подозревал, что окружен был целой толпой, вооруженной палками. Вдруг со страшными криками они стали наносить мне удары. Я до того был напуган их воплями, что отбросил все рассуждения и налег что было мочи на лямку, сплетенную из альфы, припустив по кругу изо всех сил. Такая внезапная перемена образа мыслей вызвала общий хохот у присутствующих.

Кажется, что испечь хлеб способен любой. Обычно он делается из муки и воды. На практике производство хорошего хлеба дьявольски трудная работа, и на одном только Авентине продукция разных пекарен различается по качеству. Именно поэтому, прежде чем хлеб отправится в духовку, Мистратий каждую буханку помечает личным штампом – никто не сможет выдать низкосортный хлеб за его продукцию. Одна из причин, по которой домашний хлеб не может сравниться с изготовленным в пекарне, заключается в том, что тесто не поднимается. Никто еще не понимает, что на самом деле вызывает этот процесс: до открытия дрожжей остается 1800 лет.