Филипп Матышак - Один день в Древнем Риме. 24 часа из жизни людей, живших там

• мед;

• молотый белый перец;

• небольшая банка пасты из анчоусов;

• два небольших яйца (или четыре перепелиных).

На ночь замочите кедровые орехи в воде. Утром слейте воду и поместите орехи в блендер, добавив чайную ложку перца и столько же меда. (В старину вместо блендера использовали пестик и ступку.) Нагрейте получившийся соус в кастрюле на медленном огне, помешивая, добавьте две столовые ложки анчоусной пасты. Одновременно сварите яйца в другой кастрюле. (Помните, что небольшие яйца варятся быстрее, так что трех с половиной минут должно быть достаточно.) Очистите яйца и поместите их в глубокую тарелку. По желанию на дно тарелки можно положить тонкий ломтик ячменного хлеба, поджаренного до хрустящей корочки. Полейте соусом и немедленно подавайте.

Хозяйка выбирает украшения из шкатулки, которую держит ее служанка. Werner Forman / Universal Images Group / Getty Images.

Сидя на табурете на кухне, девушка расчесывает шерсть большим металлическим гребнем, чтобы получились ровные серебристые волокна, из которых можно будет изготовить пряжу. Шерсть была отсортирована заранее, ведь ее качество зависит от конкретного животного или даже от части тела животного, с которой она была сострижена. В руках у рабыни грубая овечья шерсть, она пойдет на плащ.

Поскольку именно содержащийся в шерсти ланолин делает плащи водонепроницаемыми, ее не мыли. Чтобы на тунике не осталось жирных пятен, девушка подкладывает под шерсть большой кусок кожи и расчесывает ее, ожидая прихода хозяина.

Возьмите кусок шерсти, состриженной прямо с ваших овец. Промойте ее. Овцы – не самые чистоплотные животные, и грязь проникает глубоко в волокна их шерсти. Тем не менее необходимо сохранить содержащиеся в шерсти натуральные масла, поэтому мойте ее при температуре воды ниже 70 °C. (Ланолин в составе овечьей шерсти не только придает одежде из нее водостойкость, но и хорошо воздействует на кожу.) Промыв шерсть, дайте ей целиком высохнуть в тепле.

Затем возьмите скребок для чесания пряжи. Он похож на квадратную ракетку для пинг-понга, у которой одна сторона покрыта тупыми штифтами. Чем плотнее расположены штифты, тем тоньше будет шерсть, но тем больше усилий вам потребуется при расчесывании. Поэтому сопоставьте размер досок с вашими возможностями – это тяжелая работа.

Накройте один скребок куском шерсти. Сядьте и положите скребок на колено. Теперь мягко прочесывайте другим скребком волокна шерсти, лежащей на первом. Продолжайте чесать в одном направлении: задача состоит в том, чтобы выровнять все волокна. Повторяйте до тех пор, пока большая часть шерсти не окажется на верхнем скребке. Затем поменяйте их местами и повторите. В конце концов все волокна шерсти окажутся выровнены.

Аккуратно скручивайте шерсть, пока у вас не получится подобие цилиндра. Теперь этот цилиндр можно использовать для прядения.

Скоро наступит рассвет, а маленький Луций Курий все еще не сомкнул глаз. Утомленная и расстроенная, его мать, Сосипатра, склонилась над койкой. Уже в который раз в этот час она прикладывает влажную губку к покрасневшему личику ребенка. В ответ младенец опять приподнимает головку и громко вопит.

Как говорится: «Дети рождаются, и жизнь наполняется тревогами» [16] Антифон 87 B. 49d. – Примеч. автора. . В момент рождения и в первые месяцы после него очень многое может пойти не так – потому что нормальное рождение и здоровое детство – скорее исключение, чем правило. Как и многим римским молодоженам, Сосипатре и ее мужу Термалию пришлось смириться с мыслью, что за первые десять лет брака они похоронят нескольких детей. Древний Рим – не лучшее место для младенцев.

Большинство римлянок из простых семей выходят замуж примерно в пятнадцать-двадцать лет, и Сосипатра – не исключение. Вот уже десять лет она постоянно или беременна, или кормит ребенка. Но, как бы пара ни старалась, здоровый ребенок у них всего один. Это их дочь Термалия, которой сейчас семь лет. Последние два года у ее родителей уже нет повода опасаться, что она умрет, не дожив до взрослого возраста. Ребенок пережил все болезни, от которых в Риме умирает от 20 до 40 процентов детей, не доживших до пятилетнего возраста.