Джеймс Лонго - Гитлер и Габсбурги. Месть фюрера правящему дому Австрии [litres с оптимизированной обложкой]

Многие в Чехословакии по наивности думали, что смертельная угроза, стоявшая у самого порога, все-таки не перешагнет границ страны. София и Фриц Ностиц-Ринек были не из таких. Дата плебисцита становилась все ближе, и она созванивалась с братьями каждый день. Если бы правительство канцлера Шушнига сдалось и пустило гитлеровскую армию в Австрию, ни одному Гогенбергу было бы несдобровать [600] Nostiz-Rieneck, Count (граф Ностиц-Ринек). .

За два дня до плебисцита Шушниг объявил, что обратится к нации по радио. Посол США в Лондоне Джозеф Кеннеди телеграфировал президенту Франклину Рузвельту: «Беседы с различными правительственными чиновниками зарубежных государств… показали, что они считают обстановку в Центральной Европе исключительно острой, но, как сказал сегодня утром посол Франции, вряд ли что-то случится, кроме того, что Шушниг в конце концов спасует» [601] Smith , 240, 241. Общеизвестный изоляционизм посла Кеннеди тяготел и над ним, и над его сыновьями всю его оставшуюся жизнь. . Оценка Кеннеди оказалась верной. В 2 часа 45 минут того же дня Шушниг втайне решил уступить требованиям Гитлера, а в это время по всей Вене из репродукторов раздавался государственный гимн.

Это обращение, всего за двое суток до намеченной даты, насторожило многих австрийцев, и они заподозрили худшее. Толпы в панике кинулись на Венский вокзал, чтобы успеть на поезд, который в 11:15 отправлялся в Прагу. Пришлось даже подать дополнительный состав, чтобы спасти вокзал от разгрома [602] Weyr , 38–39. . У Гогенбергов были свои планы. Если бы Гитлер двинулся на Австрию, Эрнст с семьей укрылись бы в британском посольстве. Отец Мэйзи, дипломат, обеспечил бы им там убежище. Макс договорился, что такси без номеров отвезет его семью в Чехословакию. Они собрали чемоданы и пораньше отправили детей в постель [603] Hohenberg, Princess Sophie de Potesta (принцесса София Гогенберг де Потеста). .

Канцлер Шушниг зачитал свое радиообращение из той же самой канцелярии, в которой убили Энгельберта Дольфуса. Начав со слов «Мужчины и женщины Австрии, сегодня мы оказались в сложной и переломной для нашей страны ситуации» [604] Schuschnigg . My Austria, 221. , он за несколько минут подчинился всем требованиям Гитлера, отменил референдум и отправил в отставку правительство. Австрийцам предлагалось мирно принять немецкую аннексию. «Мы покоряемся силе, потому что решительно настроены ни в коем случае не проливать кровь. Вооруженные силы получили приказ не оказывать никакого сопротивления в случае вторжения немецкой армии» [605] Ibid. . В конце Шушниг сказал не традиционное «Боже, храни Австрию», а «Боже, защити Австрию». После его обращения зазвучала «Неоконченная симфония» Шуберта. Почти тут же свастики и немецкие флаги появились во всей Вене, городах и деревнях страны [606] Hohenberg, Prince Gerhard (принц Герхард Гогенберг). . Для австрийских нацистов и их сторонников наступило время торжествовать победу. Для противников нацистов, среди которых были и Гогенберги, обращение канцлера прозвучало смертным приговором [607] Ibid. .

София с мужем Фрицем прослушали радиообращение канцлера Шушнига. Когда оно закончилось, чешский диктор призвал слушателей к спокойствию, заверил, что армия не мобилизуется, и воззвал к народному единству. Потом зазвучала «Неоконченная симфония» Шуберта, и тут же раздался телефонный звонок. Из Австрии звонил Макс. Разговор оказался коротким. Он сообщил Софии, что они немедленно выезжают в Прагу, надеясь успеть, пока не закрыли все границы. Для большинства европейцев Вторая мировая война началась через полтора года после аншлюса Австрии. Для Гогенбергов и других противников Гитлера она разразилась вечером 11 марта 1938 г. [608] Hohenberg, Princess Sophie de Potesta (принцесса София Гогенберг де Потеста). .

И для них, и для Австрии времени оставалось все меньше. Максимилиан с семьей ехал по извилистым, пустынным дорогам; за рулем машины, доверху набитой вещами, сидел незнакомый с маршрутом водитель, а в ней самой – двое взволнованных взрослых и пятеро сонных детей. Они старались пропускать знакомые городки и деревни, где торжествовали нацисты, но каждый такой объезд увеличивал время пути. Пока они мчались к границе, Муссолини в 10 часов 25 минут вечера позвонил из Рима в Берлин и заверил, что полностью поддерживает аншлюс. Гитлер ответил: «Передайте Муссолини, что я никогда, никогда, никогда этого не забуду! Если ему когда-нибудь понадобится помощь или он окажется в опасности, пусть не сомневается: я буду рядом, что бы ни случилось, даже если весь мир ополчится против него» [609] Hauner , 128. . Сбылись оба предсказания, но тот телефонный разговор диктаторов решил участь и Австрии, и Бенито Муссолини.