Джеймс Лонго - Гитлер и Габсбурги. Месть фюрера правящему дому Австрии [litres с оптимизированной обложкой]

Но об осиротевших детях Франца-Фердинанда слышали точно.

Герцога Портлендского (Уильяма Кавендиша Бентинка) не оставила равнодушным весть об их изгнании из Конопиште. Сначала он думал, что это всего лишь бюрократическая ошибка, но в то же время опасался, не отомстили ли Габсбургам таким образом. Герцог Портлендский написал чехословацкому президенту Масарику: «Прямой секвестр дома и поместья в Конопиште был незаконен ввиду морганатического брака эрцгерцога» [452] Cavendish, William Duke of Portland (Уильям Кавендиш, герцог Портлендский). Письмо к Томашу Масарику, 2 августа 1919 г., Артштеттен. . Президент ответил лично: «Собственность, о которой идет речь, была отобрана для предотвращения ущерба, который могут принести жители окружающей местности… по миновании опасности дети эрцгерцога смогут возобновить владение домом и тем, что в нем находится… поместье же будет приобретено государством с выгодой для детей» [453] Ibid. .

Письмо Масарика посулило сиротам зыбкую надежду, но в последние дни жизни Гогенбергов в Конопиште произошло нечто более определенное и радостное. София и Ностиц-Ринек вступили в переписку и так, по переписке, влюбились друг в друга [454] Nostiz-Rieneck, Count (граф Ностиц-Ринек). .

Через полтора года после изгнания София, Макс и Эрнст вернулись в Чехословакию, но не к себе домой. В 1920 г. в Квассице, поместье дяди Туна, отпраздновали свадьбу Софии и Фрица. Они с мужем стали владельцами большого особняка в Праге, загородных поместий и домов. Максимилиану и Эрнсту было разрешено присутствовать на церемонии, но потом они должны были немедленно уехать из страны. Новобрачная осталась в Чехословакии и начала новую, семейную жизнь [455] Ibid. .

До свадьбы Софии с тетей Генриеттой разрешили съездить в Конопиште, где они надеялись найти какие-нибудь материнские платья, чтобы принарядить Софию на торжество. Возвращение оказалось болезненным. Прежние слуги все так же работали в поместье и встретили их очень тепло, а вот суровые охранники не спускали с них глаз. Софии не разрешили даже потрогать ни одну вещь ее родителей. Сокровищ семьи больше не было на своих местах. Кое-что вообще пропало [456] Ibid. . И за Софией, и за теткой бдительно следили, но по наспех нацарапанным запискам и перешептыванию с бывшим поваром она поняла, что семейство президента Масарика орудовало в их доме, как на складе. Его жена, урожденная американка, разгуливала по парку в шубе герцогини Гогенберг. Его дочь позаимствовала седло и аксессуары для верховой езды, принадлежавшие Софии. Это было последнее, что подарили ей родители. Единственная дочь Франца-Фердинанда увозила из дома своего детства только пару собственных туфель, немного белья, но ни одной материнской вещи [457] Ibid. .

Трое Гогенбергов не разлучались с самого рождения. Свадьба Софии означала, что теперь их разделят мили, границы и государственная бюрократия. София могла навещать братьев в Артштеттене, но недружественное чехословацкое правительство как могло затрудняло их поездки в Чехословакию. На ее свадебный день легла тень печали [458] Ibid. .

Софии никогда не нравились ее свадебные фотографии, где улыбался только один граф Тун. Эрнст унаследовал волнистые светлые волосы своих габсбургских родственников и сделался рослым красавцем. Он был гибок, крепок, но смотрел сердито и невесело. Максимилиан, темноволосый и похожий на мать, как будто удивлялся. София, теперь уже ниже своих младших братьев, расцвела и стала статной темноволосой красавицей, но на ее лице не было радости [459] Ibid. .

За несколько недель до свадьбы Софии Гогенберг покончил с собой принц Иоахим Прусский, младший сын эмигрировавшего германского императора [460] MacDonogh, Giles . The Last Kaiser: The Life of Wilhelm II, 327. Whittle, New York, 1977. . Шептались, что он не сумел пережить неопределенность своего будущего. Отчаяние охватило не одного только принца. Никто в Европе не знал, чего ждать от будущего. Экономическая нестабильность и политический хаос были, казалось, везде.

Из трех детей эрцгерцога Франца-Фердинанда только у дочери ненадолго сбылись мечты. Она вышла за мужчину, которого любила, одних с ней глубокой веры, взглядов и интересов. Они поселились пусть не в стране, но все-таки в местах, где родились. У ее мужа были большие поместья северо-западнее Праги, и они могли жить безбедно. Фриц охотился на землях, много веков принадлежавших его аристократической семье, и они с женой радовались своей простой и здоровой жизни на лоне природы [461] Nostiz-Rieneck, Count (граф Ностиц-Ринек). .