Джеймс Лонго - Гитлер и Габсбурги. Месть фюрера правящему дому Австрии [litres с оптимизированной обложкой]

Всегда, кроме, конечно, официальных приемов, дети Гогенбергов садились за стол с матерью и отцом [303] Ibid. . В таких случаях вместе с родителями они встречали гостей, а потом шли обедать с гувернером. Визит Вильгельма II был особым случаем, и, после целого дня среди сильного аромата роз, мягкого ветерка, великолепной погоды, тринадцатилетняя дочь эрцгерцога София получила особое приглашение [304] Ibid. . Ей разрешили вместе со взрослыми присутствовать на прощальном обеде в честь императора. Герцогиню Гогенберг под руку вел Вильгельм, а эрцгерцог предложил руку своей гордой дочери. Они вошли в столовую в сопровождении адмирала и двух десятков гостей. Из членов семьи была только сестра герцогини Генриетта Хотек, любимая всеми Гогенбергами.

Столовая сияла вечерними туалетами, костюмами, парадными формами. Девять блюд, приготовленные из всего, чем изобиловали сады и охотничьи угодья Конопиште, раскатистый голос германского императора, глубокий басовитый смех эрцгерцога, звуки, волны и ритм музыки, приглушенные разговоры друзей и соседей делали вечер сказочным.

Принцесса София Гогенберг запомнила все его мельчайшие подробности. Ей очень хотелось остановить время, но это было не в ее власти. Вильгельм II, адмирал Тирпиц и две императорские таксы скоро должны были возвращаться к себе в Берлин. Первый в ее жизни настоящий взрослый ужин, на котором она присутствовала вместе с родителями, оказался последним. Эрцгерцог и герцогиня через несколько дней уезжали в Боснию [305] Ibid. .

Уже весной сербские националисты, террористы и анархисты даже в далеком Чикаго знали, что эрцгерцог едет в Сараево, главный город Боснии. До сих пор неясно, как им стало известно об этом раньше, чем Вена сделала соответствующее официальное объявление. Одна сербская газета писала: «Если наследник престола отправляется в Сербию, то должен знать, что поплатится за это… Сербы, беритесь за любое оружие: кинжалы, ружья, бомбы, динамит. К отмщению; смерть династии Габсбургов!» [306] Cassels, Lavender . The Archduke and the Assassin; Sarajevo June 28, 1914, 161. Dorset Press, New York, 1984.

Антиавстрийская пропаганда на Балканах, пожалуй, никогда не была яростнее, чем перед визитом эрцгерцога. В православных церквях раздавались листовки, в которых католичку герцогиню Гогенберг изображали «отпетой шлюхой из Богемии». Газеты заходились в истерике: «Вон отсюда, собака Эсте [307] Отсылка к владению замком Конопиште, унаследованному Францем-Фердинандом от Фердинанда д’Эсте. и весь мерзкий богемский род!» [308] Brook-Shepherd. Archduke of Sarajevo, 221; Gerd, Höller . Franz Ferdinand von Österrecich-Este, Graz, 1982. В балканских кофейнях только и говорили, что о покушении. Агенты австрийской контрразведки ходили рядом с известными и неизвестными террористами, но ничего не докладывали о необычной деятельности или необходимости особых мер безопасности во время приезда эрцгерцога.

Франц-Фердинанд выезжал из Конопиште необычно спокойным, даже подавленным. Утром он передал ключи от своего стола во дворце Бельведер Францу Яначеку, когда-то личному дворецкому, теперь же управляющему всем поместьем, и распорядился: если он не вернется, ключи передать племяннику Карлу [309] Dedijer, Vladimir . The Road to Sarajevo, 165. Simon & Schuster, New York, 1966. .

Яначек провел рядом с эрцгерцогом много лет, но он был не просто слугой или хранителем Конопиште, а тенью эрцгерцога, его доверенным человеком; именно он в 1901 г. первым взял на руки новорожденную принцессу Софию [310] Brook-Shepherd , 104. . В тот день Франц-Фердинанд сделал Яначеку сюрприз, вручив ему золотые часы за многолетнюю верную службу, и удивил его просьбой не оставлять жену и детей, если с ним что-нибудь случится [311] Dedijer , 165, 262. Simon & Schuster, New York, 1966. . Яначек беспрекословно согласился.

В Богемии у эрцгерцога было еще одно поместье – Хлумец, где Гогенберги провели несколько дней перед Сараево. Старший сын Максимилиан сдавал школьные экзамены неподалеку, в Вене. Последнее утро семьи ничем не отличалось от множества других. Все сходили к заутрене, потом легко позавтракали. Франц-Фердинанд взял двенадцатилетнего Макса, и они долго катались по поместью. Принцесса София и принц Эрнст остались с матерью. День был самый обыкновенный, вот только потом он больше никогда не повторился [312] Hohenberg, Prince Gerhard (принц Герхард Гогенберг). .

За обедом о поездке в Боснию не говорили, но вдруг у эрцгерцога вырвалось: «Я генерал-инспектор вооруженных сил Австро-Венгрии! Моя обязанность – ехать в Сараево. Солдаты не поймут, почему меня там нет» [313] Brook-Shepherd, 233. . Он как будто спорил сам с собой. Воцарилась гнетущая тишина. Но неловкий момент прошел, мрачное настроение наследника улетучилось, и трапеза продолжилась.