Никита Елисеев - Блокадные после [litres с оптимизированной обложкой]

«Банда состояла из нескольких учащихся 206-й школы». Стоит сказать об этой школе. Если и были в Ленинграде 30-40-х годов элитные школы, то 206-я была как раз такой. Ещё до создания специализированных (математических или языковых школ) 206-я была (неофициально, разумеется) школой с углублённым изучением английского языка, что подтверждает верность слухов, зафиксированных Островской. Королёв был не из простых… блокадников. «Безусловным лидером банды был 17-летний Борис Королев. Вместе с ним ядро группы составляли В. Юрьев по кличке Дон-Жуан, Б. Иванов по кличке Бутуз, Г. Дидро, В. Цирин, И. Рядов, Г. Еранов и М. Красовская по кличке Королева. <���…>

По оперативным сигналам было известно, что группа концентрируется в основном в районе площади Островского и Сада отдыха (Екатерининский сквер – Н.Е. ), а также на углу Невского проспекта и улицы Марата. В этих местах участились случаи хулиганских проявлений и мелких грабежей» [102] Уголовный розыск. Петроград – Ленинград – Петербург. – М., 2008 – C. 128. . Здесь любопытно вот что: в самом центре города орудует банда. Причём не матёрые уголовники, а подростки. Если по оперативным сигналам известно, где она концентрируется, а места концентраций не сказать, что так уж трущобны даже для послеблокадного Ленинграда то, что мешает пресечь деятельность этих хулиганов? Выходит, что-то или кто-то мешает.

Вот один из оперативных сигналов: «В ночь на 19 июня 1944 года Королев, Анушкевич и Перепелкин проникли в здание своей школы № 206 Куйбышевского района. Разбив стекло в двери кабинета директора, залезли туда. В одном из шкафов обнаружили приготовленные директором школы Стадницким для эвакуированной дочери и ее двух детей продукты: банку консервов, банку варенья, 2 килограмма крупы, сахар, соль, спички…» Супердефицит того времени.

Свет дан. 1945. Литография, 42×32.

На следующий день вместе с присоединившимися к ним Павловским, Ерофеевым и Шуриным поехали на озеро в Шувалово, чтобы угоститься похищенным. И вновь совершили кражу. Королев после выпивки зашел в один из домов по улице Софийской в поселке Шувалово. Захотел напиться водички и заметил висящие на стене два кожаных пальто. Вернувшись к приятелям, он распределил обязанности, отведя Павловскому, Перепелкину и Ерофееву роль наблюдателей, а сам вместе с Шуриным вошел в дом. Пальто были похищены» [103] Там же. – с. 129. . Пока только мелочи, не правда ли? А вот следующее преступление более чем интересно и значимо.

«24 июня 1944 – новое преступление. В те дни в Казанском соборе, где размещался Музей истории религии, была открыта выставка, посвященная войне 1812 года. Среди других ценных экспонатов был выставлен и бюст Кутузова на бронзовом постаменте работы XIX века. Поздно ночью Королев, Рядов и Еранов проникли в помещения музея. Они побывали в четырех комнатах научных сотрудников, в кладовой, в библиотеке.

Утром работники охраны увидели взломанные замки, разбросанные книги, рукописи и обнаружили, что исчезла драгоценная реликвия – бюст Кутузова. Мероприятия по розыску злоумышленников по горячим следам, проведенные органами милиции, результата не дали» [104] Там же – с. 129. . О чём свидетельствует эта кража? О том, что перед нами не оголодавшие подростки, охотящиеся за консервами, банкой варенья и прочим супердефицитом Ленинграда 1944 года. Перед нами лихие хулиганы, которым просто нравятся… приключения/преступления. Более того, эти хулиганы абсолютно не боятся совершать… идеологические преступления, самые страшные преступления в условиях сталинского времени. Они не боятся устроить разгром выставки в честь войны 1812 года и похитить бюст Кутузова. Для чего? А ни для чего… Для подтверждения своей лихости и безнаказанности. Совершить преступление ради самого преступления. Преступление par excellence. Более того, эти подростки абсолютно не затронуты ни пропагандой, ни идеологией, царящими в обществе. Они бравируют тем, что плевать хотели на «славу русского оружия». И последнее «более того» – снова непонятная неоперативность милиции. Это же не просто преступление, это… по меркам 1944 года… идеологическая диверсия! Однако мало что «мероприятия по розыску злоумышленников по горячим следам, проведённые органами милиции, результата не дали», к этим розыскам не подключились чекистские органы, чутко реагирующие не то что на разгром выставки памяти войны 1812 года, на анекдот, на неосторожное слово. Здесь – никакой активности.