Борис Акунин - После тяжелой продолжительной болезни. Время Николая II

По мере того, как ослабевало значение Витте накануне его первой отставки, возрастало значение другой сильной фигуры — Вячеслава Константиновича фон Плеве, который в 1902 году возглавил министерство внутренних дел и сразу же вернул этому ведомству первенствующее положение в правительстве. На то имелись и объективные причины. Период внутриполитической стабильности закончился, и полицейские функции стали важнее финансово-экономических.

В.К. Плеве . И. Репин

Плеве враждовал с Витте и, в отличие от последнего, был человеком «с идеологией» — сторонником сильной власти и «твердой руки». После встречи с Вячеславом Константиновичем Милюков пишет: «Он мне представился каким-то Дон-Кихотом отжившей идеи, крепко прикованным к своей тачке, — гораздо более умным, чем та сизифова работа спасения самодержавия, которой он был обязан заниматься». Того же мнения и С. Ольденбург: «Новый министр внутренних дел В.К. Плеве, назначенный государем как бы в ответ на убийство его предшественника, был человеком умным и энергичным. Но он, по-видимому, сам не верил в те начала, которые был призван защищать; в частных беседах он не раз это высказывал».

К Обществу Плеве относился с презрением, считая, что любые уступки «либералам», во-первых, опасны для государства, а во-вторых, бессмысленны, поскольку эта шумная группа населения малочисленна и мало на что способна. Главным врагом самодержавия он считал революционеров. В начале 1880-х, будучи директором Департамента полиции, Плеве разгромил «Народную волю» и, когда после двадцатилетнего затишья террор возобновился, уповал в основном на репрессивные меры. Назначенный министром, он съездил исповедаться и причаститься в Троице-Сергиеву лавру — знал, что может сложить голову в этой борьбе. «Я “moriturus” (идущий на смерть)», — сказал Плеве архимандриту. Так оно и вышло — министра убил революционер. А ответ на то, что для самодержавия опаснее — Общество или террористы — история даст уже после Плеве, в феврале 1917 года.

В 1905 году, в самый разгар беспорядков, вдруг стал очень влиятелен человек невеликого калибра и небольшого ума — Дмитрий Федорович Трепов, ранее занимавший скромную должность московского обер-полицмейстера, но сразу после «Кровавого воскресенья» назначенный столичным генерал-губернатором и неотлучно находившийся при особе императора.

Николаю нравилась военная решительность генерала в сочетании с абсолютной преданностью и готовностью выполнить любой приказ. Должно быть, царь чувствовал себя спокойнее и увереннее, имея рядом такого ревностного слугу.

Дмитрий Федорович был достойным сыном столичного градоначальника Трепова, в которого когда-то стреляла Вера Засулич. Был таким же истовым служакой, более всего отличаясь бравостью.

Рассказывают, что, командуя гвардейским эскадроном на траурной процессии в день похорон Александра III, Трепов в гробовой тишине громогласно приказал солдатам «глядеть веселей».

Так же браво глядел он на государя в 1905 году, когда его величеству тоже было не до веселья.

Д.Ф. Трепов

Я уже писал, что император по природной подозрительности обходился без личного секретаря, а Трепову он полностью доверял. Четкий человек Дмитрий Федорович моментально навел порядок в документообороте. «Трепов для меня незаменимый, своего рода секретарь, — пишет Николай матери в январе 1906 года. — Он опытен, умен и осторожен в советах. Я ему даю читать толстые записки от Витте, и затем он мне их докладывает скоро и ясно». У самого Витте было иное мнение о деятельности незаменимого генерала: «…От Трепова зависело, что хотел — подать Государю, особенно рекомендовать царскому вниманию, а что хотел — смазать как недостойное государева внимания. (Государю ведь действительно и без того столько приходится читать.) А если записок и проектов на желательную тему, например, такого содержания — как хорошо было бы такого-то министра прогнать, — нет, то ведь всегда такую записку можно заказать и она будет прекрасно написана, литературно и до слез патриотично».

Фрагмент письма Николая II матери 14 января 1906 г.