Кэтрин Арнольд - Хроники испанки. Ошеломляющее исследование самой смертоносной эпидемии гриппа, унесшей 100 миллионов жизней

Двадцать шестого октября в Лондоне пацифистская активистка Кэролайн Плейн отметила: «Местами грипп очень опасен. Люди, казалось, не радовались перспективе мира. В поездах и трамваях уныние на лицах путешественников было очень заметно, и все говорили об особо печальных случаях смерти от гриппа. Чувство страха поразило очень многих» [24].

Четыре дня спустя Кэролайн сообщала, что «лондонский корреспондент из The Manchester Guardian 30 октября пишет, что люди боятся гриппа. Они осаждают врачебные кабинеты и аптеки» [25].

Ситуация ухудшилась из-за того, что испанский грипп представлял угрозу для правопорядка из-за нехватки полицейских, а гражданские беспорядки были реально возможны. 1 ноября 1918 года The Times сообщала: «1445 сотрудников столичной полиции и 130 членов Лондонской пожарной бригады находятся на больничном с гриппом. В течение двадцати четырех часов, закончившихся вчера в семь утра, сорок четыре человека внезапно заболели на лондонских улицах и были доставлены в больницы на машинах скорой помощи» [26]. Леди Диана Мэннерс, «самая красивая женщина в Англии» [27], писала своему жениху Даффу Куперу, служившему в Гренадерской гвардии: «Эта пневмония свирепа. Прекрасная Памела Грир, урожденная Фитцджеральд, умерла через три дня» [28]. Памела Грир была всего лишь одной из светских львиц, павших жертвой «испанки». Миссис Дюбоск Тейлор, которую журнал Tatler назвал «одной из самых красивых женщин в обществе» [29] и которая превратила свой дом на Портленд-сквер в больницу, тоже умерла от испанского гриппа. Среди выживших были мисс Лавандер Слоун-Стэнли, служившая медсестрой, и леди Виктория Брейди, единственная дочь графа Лимерика [30].

В центре Лондона доктор Бэзил Худ изо всех сил старался контролировать свою клинику, Марилебонскую больницу. В то время Марилебон был бедным районом Лондона с низким уровнем жизни.

Непубликованные мемуары Худа дают ужасное представление об условиях, когда испанский грипп свирепствовал по всему Марилебону, как лесной пожар.

«Я никогда не отказывался ни от одного дела, – признался Худ, – помня, что было бы с этими людьми в этом районе недоедающих и переутомленных бедняков. Я считал, что наши результаты были хорошими, учитывая все обстоятельства. Конечно, случаи гриппа/пневмонии, если они исходили из наших трущоб, поступали с плохим прогнозом – неизбежная смерть» [31].

В течение нескольких дней после приема около 200 пациентов из Паддингтонского лазарета, в основном больных солдат, великая и ужасная эпидемия гриппа обрушилась на нас, и земля буквально ушла из-под ног. Врачи и медсестры сражались, как герои, чтобы накормить пациентов, как можно лучше справиться с элементарным уходом и удержать бредящих в постели. С каждым днем трудности становились все более явными, поскольку пациентов становилось все больше, а медсестер все меньше, и они сами падали, как кегли. В общей сложности девять этих доблестных девушек погибли в этой незабываемой эпидемии. Я вижу, как некоторые из них сейчас буквально сражаются, чтобы спасти своих друзей, а затем падают и умирают сами [32].

Худ просил, чтобы в последующих цитатах имена его коллег оставались неназванными, чтобы защитить чувства их родственников. В результате коллеги Худа остаются неназванными в этих отрывках.

В конце октября мы потеряли нашу первую медсестру из-за пневмонии, а затем 7 ноября я должен был сообщить о смерти еще четырех медсестер, последняя пробыла у нас всего четыре дня… Особенно мне запомнилась одна медсестра Х, она ухаживала за пациенткой в палате. На все, что я говорил или предлагал сделать, она не реагировала. она была просто поглощена жгучим желанием спасти пациентку. В конце концов они обе погибли, медсестра – очаровательная маленькая ирландка, преданная своему делу. Как сейчас вижу: она в коридоре застегивает мне пуговицы «Неужели я думал, что ей лучше? У нее все хорошо? Она могла еще что-то делать?» Она никогда не думала о себе. Это был настоящий удар, когда ее похоронили, и не в последнюю очередь для меня. Я так и не смог по-настоящему пережить эти потери, и неудивительно [33].

Мемуары Худа также иллюстрируют суровую реальность проявлений испанского гриппа.

Одна бедная медсестра, которую я помню, ужасно страдала от пневмонии – осложнение гриппа. Она не могла лежать в постели и настаивала на том, чтобы ее прислонили к стене рядом с кроватью, пока она, наконец, не утонула в своей обильной, окрашенной кровью мокроте, постоянно пузырящейся пеной.