Кэтрин Арнольд - Хроники испанки. Ошеломляющее исследование самой смертоносной эпидемии гриппа, унесшей 100 миллионов жизней

Большая часть 57-го полка добралась до места посадки, а затем пережила холодную мокрую двухчасовую поездку на пароме вниз по реке. За этим последовали заключительные проверки на пирсе в Хобокене, во время которых еще больше солдат упало в обморок, и кофе с булочками от Красного Креста, их первая еда за несколько часов [13]. Мужчины взошли по трапу и поднялись на борт «Левиафана», где впервые за 24 часа смогли спать. Предшествовавший период испытаний гарантировал любому солдату ослабление иммунной системы, сопротивляемости гриппу и пневмонии [14].

«Левиафан» отплыл из порта во второй половине дня 29 сентября, и еще до того, как корабль вышел в море, 120 человек заболели. «Многие мужчины и несколько медсестер были вынуждены покинуть судно незадолго до того, как мы отплыли, – сообщает судовой журнал. – Пока десантники выстраивались на большом пирсе, некоторые беспомощно падали на причал. Нам сообщили, что несколько человек упали на обочине дороги, обмякшие и вялые, когда они шли от лагеря к месту посадки» [15].

Несмотря на эту неудачу, «Левиафан» в конечном итоге отправился в плавание с более чем 2000 членами экипажа и около 10 000 военнослужащих, включая 200 медсестер. «Под ясным небом мы медленно проплыли через большую гавань, заполненную судами, и направились прямо в море, остановившись только для того, чтобы высадить нашего лоцмана, капитана Маклафлина из Ассоциации лоцманов Сэнди-Хука, который всегда вел «Левиафан» в нью-йоркскую гавань и обратно [16]. Судовой журнал свидетельствовал о предчувствиях экипажа: «Все чувствовали, что нам придется пережить тяжелое время» [17].

Хотя Соединенные Штаты были охвачены эпидемией испанского гриппа, армия по-прежнему настаивала на том, что причин для тревоги нет. Четвертого октября, когда «Левиафан» находился в море, бригадный генерал Фрэнсис А. Уинтер из американского экспедиционного корпуса заявил прессе, что все находится под контролем и нет причин опасаться эпидемии. «В море произошло только около 50 смертей с тех пор, как мы впервые начали перевозить войска», – заявил он, стремясь поддержать боевой дух и рассеивая страхи [18].

«Левиафан» был переполнен, хотя и не так, как во время предыдущих рейсов, когда он перевозил 11 000 солдат. Первоначально судно было рассчитано на 6800 пассажиров, но эта вместимость была увеличена более чем наполовину. Правительство США назвало этот процесс «интенсивной загрузкой», а не 50-процентной перегрузкой, как это было на самом деле [19]. Условия были очень стесненными, а люди были заключены в каюты, огромные стальные комнаты, каждая из которых вмещала 400 коек. Им нечего было делать, кроме как лежать на нарах или играть в карты, а иллюминаторы [20], выкрашенные в темно-черный цвет, были плотно закрыты на ночь, чтобы вражеские подводные лодки не заметили свет, исходящий из них [21].

Правила и запреты точно и строго соблюдались. Зажженная сигарета на темной палубе высоко в воздухе была видна в полумиле от берега, что позволяло вражеской подводной лодке передать по радио сигнал тревоги другой субмарине, ожидавшей впереди. Эти разбойники глубин обычно работали парами. Чтобы показать, насколько строги были наказания за нарушения правил маскировки, один человек предстал перед военным трибуналом и был отправлен в тюрьму, офицер решением трибунала был разжалован в солдаты. Армейскому капеллану, который помогал капеллану корабля с умирающими, угрожали военным трибуналом, потому что он слегка приоткрыл иллюминатор в ответ на просьбу умирающего солдата о воздухе [22]. Вследствие таких правил жизнь на «Левиафане» протекала по большей части в условиях почти полной темноты.

Как будто для того, чтобы сделать ситуацию еще более ужасной, неэффективная вентиляционная система почти не устраняла запах пота, и уровень шума в цельнометаллическом сооружении приближался к адскому: тысячи шагов, криков и воплей эхом отдавались от стальных стен, лестниц и коридоров [23].

А потом кошмар вырвался на свободу. Несмотря на то, что перед отплытием с «Левиафана» были вывезены 120 больных, симптомы испанского гриппа проявились менее чем через сутки после выхода из нью-йоркской гавани. Чтобы сдержать распространение болезни, войска поместили в карантин, а солдаты обедали не вместе, а отдельными группами, чтобы избежать риска заражения, и были заключены в каюты. Сначала они смиренно приняли это решение, полагая, что карантин обеспечивает их безопасность [24].

Вскоре все койки в лазарете были заняты, и другие больные лежали в обычных каютах. Все они были отмечены смертельными симптомами «испанки»: кашель, дрожь, бред и кровотечения. Медсестры тоже начали болеть. Полковник Гибсон, командир 57-го пехотного полка, вспоминал.