Герви Аллен - Антони Адверс, том 2

На каменных плитах чуть поодаль от капитана грелась на солнцепеке безобидная маленькая ящерица. Время от времени капитан оскаливал передние зубы, и вселенная ящерки тонула в коричневом соке. Всякий раз маленькая рептилия молниеносно отбегала дальше. На расстоянии примерно четырех футов от стены возникло подобие ящерицы, только более длинное и бурое. До стены было футов двадцать.

Спорщики вошли в раж. С каждой перебежкой ящерицы ставки росли, и все больше офицеров ставили против капитана. Но рыжебородый, залитый маслом майор, глядя на бурые капитанские зубы, решил рисковать до конца. Майор был артиллерист. Дальнейшие метания оплеванной ящерицы укрепили решимость майора. Он поспорил на свои часы, вынул их из кармана и положил на край стола. Траектория, которую он поспешно рассчитал, должна была составить не меньше двенадцати с половиной футов, учитывая изгиб параболы. Вероятность попадания мала. Но капитан вновь поразил цель. Запуганная ящерица припала к каменным плитам, на этот раз возле щели в стене. Теперь она была в двух дюймах от укрытия и в двадцати футах от капитана. Последний бесстрастно жевал табак, подкапливая боезапас. Ставки были фантастические уже и по армейским меркам. Капитан Элиша выпрямился. Все глаза смотрели на него. Ящерица юркнула в щель. Желтая радуга настигла ее в последнюю долю секунды.

Ликование было громким и продолжительным. Майор, выигравший месячное жалованье, настоял, чтоб капитан присоединился к компании и отметил славную победу. Артиллерия не уронила свою честь. Даже Антони грелся в лучах капитанской славы. Все уселись вокруг каменного стола, Антони переводил капитану череду здравиц. Невозмутимый внешне, но втайне польщенный, капитан Джорхем сидел серым и мрачным утесом в раскатах штормового хохота. Однако он не ударил в грязь лицом и провозгласил соответствующий случаю тост:

- За разгром англичан.

Офицеры дружно поддержали. Майор полез обниматься, но капитан Джорхем убоялся масляной бороды. Тут же любовью к нему воспылали остальные офицеры, безбородые и усатые капитаны и лейтенанты. Тем временем подоспела снедь. Капитан уселся основательнее и принялся уминать за обе щеки. В промежутках между яствами ему подливали вина. Он выпивал до дна, всякий раз с сожалением опуская пустой стакан. Здесь, в компании пылких друзей, он впервые в жизни веселился по-настоящему. Промерзшие глубины его души растопило апрельское солнце. Он хрипло затянул:

Янки-шкипер вниз по реке

Хо, хо, хо, хо, ХО!

- Невероятно, великолепно! Вперед, сыны Отчизны милой!

Песня сотрясала маленький дворик. По примеру помощника капитан тоже размахивал стаканом. Женщина в красной юбке почтительно внимала. В ответ на ее призыв невидимая "Бачича" загремела кастрюлями, чем обеспечила великолепное шумовое оформление. Застучал пестик, растирая пряности. В двух разных тембрах звучало шипение жаркого на сковороде и скворчание мяса на вертеле. Долетало предсмертное квохтание кур. Майор расщедрился. Женщина прибирала со стола, тарелки звенели. Все ели и пили так, словно желудки их распахнулись подобно душам.

Они ели тальярини, они ели равиоли, они ели петушьи гребешки и бараньи почки с рубленой печенкой. Они всасывали нежные резанные овощи, обжаренные и уложенные сверху мяса, как креветки всасывают мелкие водоросли. Они ели кур и спагетти, грибы и уток. Когда все насытились, капитан Джорхем продолжал. Он умял гору жареных с чесноком колбасок, следом отправил тарелку зеленых смокв, и подобно тому, как ласковые воды теплого моря выбрасывают на теплый берег заплывшую из северных широт льдину, так плотный ком пищи понесли к месту упокоения теплые волны мадеры.

Счастливая тишина, исполненная дружества и довольства, снизошла на собравшихся. Все были друг от друга в восторге. Майор-гасконец, потомок нищих дворян, бретеров и гуляк, вещал что-то капитану Джорхему, чей дед был английский мятежник.

Антони, созерцая похожего на крысу каптенармуса, думал: "Без сомнения, никогда еще от начала мира не собиралось за одним столом столько бравых удальцов и такие славные морские волки, как капитан Джорхем и его помощник".

Неважно, что слов капитана Джорхема они не понимали рассудком. Что такое рассудок? Да и где он? Всех восторгали сами звуки, которые издавал старый моряк. Человек, который победил ящерицу! С шести метров, заметьте! Когда он смеялся своей шутке, дворик отвечал ревом. Два смуглых, грязных мальчика в обнимку сидели на могучей виноградной лозе и, болтая, смотрели вниз, словно обезьянки, взирающие на львиное пиршество. Однако Антони чувствовал, и остальные чувствовали, что мальчики эти тоже часть их превосходного общества. Они тоже оценены по достоинству и приняты в компанию. Да, все превосходно. Все счастливы. Он счастлив. Они счастливы.