Питер Марвел: В погоне за призраком

Уильям горячим взглядом поблагодарил свою неожиданную заступницу.

К счастью, капитан в этот момент перевел разговор в другое русло.

— Простите, сэр! — сказал он, утирая губы салфеткой. — Мне придется немедленно вас покинуть. Я уже похвалил команду, но боюсь, что эти мошенники могут расслабиться на ветерке. Я должен проверить курс.

— Конечно, — кивнул Абрабанель. — Это прекрасный пример того, что я называю верностью своему долгу, дорогой Уильям! И как раз это я подразумевал, когда говорил о заботах, связывающих нас, точно путы на ногах лошади, пасущейся на зеленом лугу! Вокруг нее сочная трава, нежнейшие цветы и вообще благодать божья, но она не может никуда ускакать, потому что стреножена… Гм, однако я также должен вас покинуть. Под приглядом такого ответственного человека, как наш бравый капитан, дела на судне идут как нельзя лучше, а у меня еще бумаги…

— Десерт, господа, — возгласил матрос, выполняющий на судне обязанности стюарда. На серебряном подносе возвышалась горка засахаренных фруктов, чаша веницианского стекла с компотом из жареных персиков, абрикосов и слив и серебряное же блюдо с шоколадным печеньем.

— О, какое искушение! Приятного аппетита, господа. Ешьте десерт без меня — в мои годы сладкое только вредит. — Абрабанель с трудом поднялся с кривоногого креслица, как раз недавно введенного в моду Людовиком XIV.

Как только за патроном закрылась дверь, Хансен с преувеличенной любезностью обернулся к юной мисс Абрабанель.

Но та, откинувшись в кресле, перебирала зеркальце и другие безделушки, висевшие у нее на поясе.

— Скажите, господин Харт, отчего вы нанялись к моему отцу? — вдруг спросила она, подняв на юношу миндалевидные глаза.

— О, сударыня, все очень просто. Как угадал ваш батюшка, мне и вправду с младенчества хотелось посмотреть свет, побывать в тех удивительных краях, из которых нам привозят чудесных птиц, ароматные пряности и необыкновенной красоты драгоценности. Я столько слышал об этом из рассказов, а мой дядюшка даже однажды подарил мне удивительную деревянную маску с далеких берегов Черного континента. Он даже обогнул мыс Горн и рассказывал мне о Летучем Голландце, который уже сто лет не может проплыть это страшное место и вернуться домой.

— Знаете, я тоже упросила батюшку взять меня с собой. Матушка умерла уж года четыре назад, и я больше не хотела оставаться одна в большом доме и ждать отца. Рассказы о красотах Нового Света совсем вскружили мне голову. Отец сначала и слушать не хотел, а потом передумал. Даже странно.

— Мне кажется, он погорячился, хотя благодаря его сговорчивости мы обрели вас, — Хансен попытался поднести руку девушки к губам, но та ловко увернулась и снова взялась за зеркальце.

Харт почувствовал, что ему будет лучше откланяться.

Носовая качка прекратилась, судно больше не металось вверх-вниз, как загарпуненный кит, а ра-номерно покачивалось на зеленоватых волнах океана. Все начало путешествия Уильям провел в каюте, страдая от морской болезни, поэтому он пропустил выход из пролива Ла-Манш и очутился прямо в открытом океане.

Поскольку он еще не курил трубки, он не мог убивать послеобеденное время, предаваясь этому морскому пороку. Посему единственным развлечением для него было наблюдение за океаном и восхищение бескрайним окоемом, раскинувшимся перед ним. Он поднял голову навстречу соленому ветру и снова погрузился в воспоминания…

— Не забывайте, мой юный друг, завтра — 5 июля, и с рассветом мы отправляемся. Сон молодого человека так сладок — долго ли проспать все на свете… Прикажите, чтобы вас хорошенько будили утром!

Но опасения ростовщика были напрасны. В эту ночь Уильям ни на секунду не сомкнул глаз, несмотря на то что он пробыл в доках до позднего вечера, а отужинал в портовой таверне, за обе щеки уписывая тушеные бобы с жареной камбалой и жадно вслушиваясь в разговоры, которые гудели вокруг него. В таверне пили, ели, играли в кости и драли глотки моряки с разных кораблей со всех концов земли, обветренные, загорелые, покрытые шрамами, видевшие своими глазами морских чудовищ и волны высотой с Тауэр; леса, населенные кровожадными дикарями и диковинными животными и топкие болота, зараженные лихорадкой; рубившиеся врукопашную с пиратами и блуждавшие по непроходимым гилеям в поисках легендарной страны Эльдорадо, где золотые слитки валяются прямо под ногами…

Басра, Магриб, Эдо, Мансур, Картахена, Эспаньола… Названия далеких портов и стран звучали как музыка органа; плавающие в крепком сизом дыму имена кораблей и знаменитых капитанов обретали плоть и жизнь, — Харт буквально пробовал их на вкус, шепотом повторяя за матросами незнакомые слова… За стенами таверны до рассвета шумел и чадил огромный порт, и разве мог Уильям заснуть в эту ночь?!