Александр Тамоников - Месть по-царски

© Тамоников А.А., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Май 1553 года, Москва .

После вечерней молитвы и трапезы князь Савельев с супругой княгиней Ульяной прогуливались по саду. Вдоль городьбы зацвели вишня и груша, появились цветы на яблонях, повсюду распускались сирень, черемуха. Звенели перелетавшие от цветка к цветку шмели. Кругом был запах весны, запах жизни.

Князь и княгиня шли по мощеной тропе, меж разных кустов, умелыми руками ключника Семена Габры, знатного садовника в недавнем прошлом, они, кусты эти, превращены в малую, живую изгородь. За ней мелкая еще, но густая трава. На душе покойно, хорошо.

Сыграли свадьбу тому уже два года. Ульяна понесла. Уже заметен под сарафаном выпуклый живот. Ульяна часто смеялась – а вот как нарожу тебе двойню? Тому князь только радовался, он хотел много детей.

Они прошли до задней калитки. Оттуда открывался вид на Москву-реку. Уже темнеет, а ладьи, струги, а более всего – лодки все еще плыли вниз и вверх по спокойной реке.

Ульяна прижалась к Дмитрию.

– Всегда бы так. Вечером в цветущем саду.

– Ну цвести деревья и кусты недолго будут, родная. Неделя, две и облетят цветы.

– Почему ты такой скучный? – наигранно поджала губы Ульяна. – Молвил бы, цвет сойдет, а запах останется.

– Хорошо, запах останется. В саду всегда любо. С каждым годом зришь, как растут деревья, пышнее становятся кусты, густеет трава.

– И ветер ныне такой тихий.

Савельев почувствовал дуновенье прохладного ветра с реки, взял княгиню под локоть.

– Пойдем, Ульяна, свежо становится, тебе в тепле боле быть треба.

Молодая княгиня вздохнула.

– Да, пора домой. А как не хочется…

Они прошли во внутренний двор, оттуда по лестнице на верхнее крыльцо. Из него чрез сени в светлую, просторную горницу. Появление в доме Ульяны словно вдохнуло в него жизнь, сделало желанным, уютным, так могут только женщины, входящие в жилище с любовью и добротой.

Помолившись на образа в красном углу, где горела лампада, Дмитрий усадил Ульяну в деревянное кресло у оконца, прикрытого красивой, но не броской занавеской. Сам двинулся к сеням, но в дверях появился ключник Семен Габра.

– Дозволь войти, князь?

– Да, входи. Что у тебя, Семен?

– Извиняй, князь, но к тебе гонец.

Дмитрий и Ульяна переглянулись.

Княгиня переспросила:

– Гонец? От кого в это время?

– Посланец сказывал, что поведает тока князю Савельеву.

Дмитрий уже понял, от кого гонец, но жене говорить не стал. Незачем расстраивать раньше времени. Может, дело-то пустяковое. А то, что предстоит дело, он не сомневался. Просто так гонец не приехал бы.

– Ты погоди, Ульяна, а хочешь ступай в опочивальню, Авдотья тебе поможет, Семен кликнет, она и придет.

– Нет, я дождусь тебя.

– Хорошо. Подожди.

Ключник отступил в сторону, пропуская князя, кивнул княгине и вышел в сени, притворив за собой дверь.

Ульяна устроилась удобнее, погладила живот. Ей это очень нравилось, словно дите гладит, еще в утробе нежность даря.

Князь вышел во двор, подошел к воротам.

Служка Прошка открыл калитку.

На коне молодой горделивый всадник лет восемнадцати.

– Доброго здравия, воин!

– И тебе, князь, лет долгих. Я от князя Юрия Петровича Крылова.

– То ведаю.

– Откель, коль не тайна? Аль я на других не похож?

– Ко мне больше ни от кого гонцы не приезжают. А ты пригож, видать в силе, девки за тобой, наверное, табуном бегают.

– Ну не табуном, но не чураются.

– Ладно. Когда треба быть у князя?

– Завтра, после утренней молитвы и трапезы. На подворье Юрия Петровича.

– Добро, передай князю, буду.

– Доброй ночи, князь.

– Доброй, я так и не узнал твоего имени.

– Андрюша.

– Доброй и тебе ночи, Андрюша.

Гонец чему-то улыбнулся, ударил плетью коня, и тот понес его галопом по опустевшей улице.

Савельев вернулся в дом, велел прислуге, чтобы закрывали ворота и отправлялись на покой, поднялся в горницу.

Ульяна, завидев мужа, только и спросила:

– Что, Дмитрий?

– Да ничего пока, лебедушка ты моя.

– От кого посланец был? Я разумею, что в дела мужчин женщине встревать не след, но интересно же.

– От князя Крылова.

– О Господи, – проговорила Ульяна, – значит, Государю ты опять понадобился.

– Покуда, родная, то ничего не значит. Пойдем в опочивальню, спать пора.

Люди ложились спать с закатом, но вставали с рассветом. Впрочем, это боле для крестьян, в городах крупных вельможи вставали не с рассветом, но тоже рано. Не имели привычек валяться в постелях, покуда солнце лучом своим не заиграет в опочивальне.