Елизавета Дворецкая - Огненные птицы [litres]

Лют заметил, что стоявший справа Гордина – из сотни Енаря Шило – косится на него с явным вызовом. Гордина носил прозвище Печенег, а еще Вошеед – его мать была печенежкой, от нее он унаследовал жесткие черные волосы и невысокий рост. Однако бойцом он был сильным и опытным; связавшись с ним, Лют неизбежно потерял бы много времени, а этого он не хотел. Поэтому, когда Асмунд взмахнул сулицей и крикнул: «Начали!», Лют метнулся в другой конец поля.

По первому же знаку площадка наполнилась грохотом: дубовые мечи разом обрушились на дерево щитов. Заорали зрители. Пролетев через поле, по дуге, Лют походя рубанул кого-то, но из неудобного положения – справа налево, и тот легко отмахнулся. Краем глаза отметил, что Молята следует его примеру и тоже бежит по дуге, только в другую сторону. Заметил… и тут же налетел на Бернаву из сотни Трюггве – здоровенный, полный, рыжий, тот вот только что срубил одного противника и развернулся, выискивая новую жертву.

Распятнай тя… Встреча явно неудачная. Тяжелым мечом Бернава размахивал, будто хворостиной. Был он лет на десять старше Люта, и выпученные серые глаза его смотрели на юного соперника, будто хотели проглотить живьем.

Проглотил один такой! Не сбавляя шага, Лют нырнул под удар, колобком прокатился по земле и вскочил у Бернавы за спиной. А на того тем временемем наткнулся Избой – и застрял. Вот и отлично, эти двое друг друга займут надолго.

Прямо перед Лютом рубились Репьяк из Тормаровой сотни и Асбьёрн, за которым так и закрепилось прозвище Недорезанный. Мимоходом Лют рубанул Репьяка по бедру, вынудив сесть; Асбьёрн, оставшись без противника, не стал хлопать глазами, а сразу накинулся на Люта. Щит скрипнул под сильным ударом; Лют ответил, метя в голову, поддернул ногу, уходя от удара. Рубанул сверху вниз, тут же шагнул под встречный удар – толкнул Асбьёрна плоскостью щита и сам рубанул под колено. И попал. Асбьёрн сел на землю, потирая ушибленное место с черным пятном сажи. Что-то злобно бормотал, но слушать было некогда. Эта игра – не поединок, где можно долго кружить друг перед другом, вымеряя каждый шажок. Здесь все надо делать быстро.

На Люта уже опять надвигался Бернава – ухмылка во всю рожу. Этот жен себе не искал – ему лишь бы подраться, выведи хоть козу хромую. Связываться с ним Лют не хотел и попытался проскочить мимо, но Бернава явно решил его не упустить – пнул в щит, едва не выбив из руки, и одновременно обрушил меч на голову. Лют едва успел подставить свой, сливая удар. Под целым градом выпадов, прикрываясь трещащим щитом, Лют отступал к краю поля. За спиной дико орали зрители. Лют уже не знал, как быть – увернуться некуда, а противостоять здоровому, как медведь, Бернаве он не мог.

За спиной у рыжего выскочил Молята и со всего размаху приложил дубовым клинком между лопаток. Бернава аж задохнулся и замер с выпученными глазами – будто его настоящим мечом рубанули. Потом сглотнул, опустил щит на землю и уселся на него с сердитым видом – рановато для него кончилась потеха. Бурчал что-то про троллеву матерь и Мировую Змею…

На площадке меж тем стало посвободнее. Уже половина бойцов сидели на своих щитах или лежали, прикрывшись щитом сверху, чтобы их не затоптали дерущиеся. Уходить с поля до полного окончания драки было нельзя, так что предосторожность не лишняя. Быстроногий Молята уже попал в западню: не успел отскочить от поверженного Бернавы, как его взяли в середине поля Клёст и Радуля, оба из сотни Оддгейра. Они с самого начала сговорились биться вместе и шли по полю, выбивая противников-одиночек. Лют было хотел помочь Моляте, но не успел – тот уже садился, с черным пятном сажи на плече.

Клёст и Радуля уже надвигались на Люта – расходились, чтобы теперь его зажать с боков. Давайте… пасть пошире…

Лют кинулся вправо, обходя противников по дуге, так что один все время заслонял от него другого и мешал ему. Вдруг заметил, что, кроме них троих, на поле уже никто не бегает – все сидят и наблюдают за ними, единственными, кто уцелел. Со спины напасть было больше некому, оба оставшихся противника находились перед Лютом. Они втроем кружили по полю; вот Радуля метнулся к Люту, пытаясь достать в длинном выпаде. Лют живо присел на колено, прикрылся щитом сверху и рубанул над землей. Попал – и тут же отскочил. Радуля, будто не заметив удара, шагнул к нему, замахиваясь по новой, но Асмунд осадил его резким выкриком, а сын его Вальга, помогавший следить за схваткой, ткнул Радулю древком сулицы в спину. Тому ничего не оставалось, кроме как сесть.