Виктор Баранец - Спецоперация Крым-2014

Было совершенно понятно, что и Турчинов, и Яценюк хотят использовать Джемилева в качестве своей ударной пропагандистской силы в Крыму. И чем больше дело шло к референдуму с хорошо прогнозируемым итогом, тем активнее киевские самозванцы старались разыграть татарскую карту.

Джемилев на полную катушку стал использовать свою резко возросшую популярность в Киеве, Брюсселе и Вашингтоне. И порой вел себя так, словно только от него зависело будущее Крыма. «Дедушка, конечно, наш полезный злодей, но и его порой заносит», – так сказал о нем посол США на Украине Джефри Пайетт в телефонном разговоре с Нуланд (этот разговор тоже был перехвачен радиоэлектронной разведкой).

В Москве же Джемилева оценивали примерно так: не ферзь, но и не пешка. И, безусловно, понимали, что от бывшего главы Меджлиса в немалой степени будет зависеть то, как поведут себя крымские татары на референдуме 16 марта.

За несколько дней до плебисцита Кремль пригласил Джемилева в Москву, где ему устроили встречу с бывшим президентом Татарстана Минтимером Шаймиевым. Они беседовали один на один около двух часов. Шаймиев был поражен тем, что Джемилев с порога заговорил не о судьбе татар в Крыму, не о том, как им лучше устроиться в новых политических и экономических реалиях полуострова, не о том, как избежать там конфликтов и крови, а стал «излагать мнения» Турчинова и Яценюка. Джемилев многословно растолковывал Шаймиеву позицию Майдана и новой власти Украины. И явно защищал их интересы. Причем, делал это так, словно был послом Украины в России. О том долгом разговоре с бывшим главой Меджлиса Шаймиев чуть позже вспоминал так:

«Я вначале думал, что Мустафа Джемилев приехал в Россию представлять только интересы крымско-татарского народа. Он это не отрицает, но сказал, что, в первую очередь, хочет довести до Президента России позицию новой власти Украины и ставил вопросы о целостности Украины и о референдуме. Я же ставил вопрос о судьбе крымско-татарского народа и старался объяснить Джемилеву, хотя он это и сам понимает, что после референдума появятся новые реалии жизни: как жить дальше? Вот тут, сказал я, мы, используя свой опыт и возможности, можем помочь определиться и иметь необходимые гарантии для крымско-татарского народа… Тем более, что впервые Верховная Рада Крыма предоставляет широкие возможности для крымско-татарского народа. Это является беспрецедентным событием, Мустафа Джемилев это признает. 20-процентное представительство крымских татар в парламенте Крыма, статус крымско-татарского языка, как государственного, зафиксированы в документах, принятых Верховной Радой Крыма – никогда такого не было! Гарантированы также должности в руководстве парламента и в правительстве»…

Но даже мудрый политический волк Шаймиев не смог изменить позицию собеседника – Джемилев был категорически против возвращения Крыма в состав России. «Но это будут решать не 200 тысяч крымских татар, а 2 миллиона таких же граждан Крыма» – заметил Шаймиев.

Этот аргумент Джемилев пропустил мимо ушей. Согласился лишь с тем, что втягивать крымских татар в российско-украинские политические разборки на полуострове опасно.

Экс-президент Татарстана Минтимер Шаймиев

– Вам бы хорошо обсудить все эти вопросы и с Президентом России, – сказал Шаймиев, – Владимир Владимирович, насколько мне известно, тоже заинтересован в таком разговоре. И хотя он очень занят, я постараюсь сейчас сделать все, чтобы вы с ним хотя бы по телефону поговорили.

Шаймиева быстро связали с Путиным – уже через минуту Минтимер Шарипович подал телефонную трубку Джемилеву. На проводе был Путин. Разговор длился минут тридцать (за это время Шаймиев выпил две чашки чая).

Джемилев осыпал терпеливо слушающего Путина банальными тирадами. Хотя были и неожиданные для Президента России моменты в пассажах собеседника. Джемилев говорил о том, что «самым важным является вопрос территориальной целостности Украины, потому что ее нарушение является нарушением той договоренности, которая подписана странами-гарантами – США, Великобританией и Россией в 1994 году в обмен на наш отказ от ядерного оружия». Он сбивчиво говорил, что «если эти договоренности будут нарушены, то будет и стремление каждой страны, у которой есть финансовые возможности, обзавестись своим ядерным оружием, и Украина не будет исключением».