Рафаэль Сабатини - Шпага и митра

Notre Dame ! Как эти трое головорезов вытаращились при моём неожиданном и необъяснимом пришествии!

А я, увидев, что это были за люди, не испытал никакого сожаления, использовав их удивление, чтобы пронзить своей шпагой ближайшего из них насквозь. Он издал резкий крик, уронил свою рапиру, мгновение хватал воздух; затем, грудой осев на землю, простёрся недвижим.

С яростным возгласом на меня набросился другой, прежде чем я смог освободить свою шпагу. Выпад, который он сделал, несомненно, спровадил бы меня со свету без отпущения грехов, если бы шевалье не подставил свой клинок и не отразил смертоносный удар.

В следующее мгновение, однако, ему пришлось защищать свою собственную шкуру от третьего бандита, который попытался воспользоваться тем же преимуществом, что и его приятель, старавшийся достать меня.

Но передышка позволила мне вернуть себе шпагу, и теперь я вступил в бой со своим противником над телом его павшего сотоварища и доставил ему хлопот, хоть света и было маловато.

Как я и ожидал, он был просто жалким фехтовальщиком, и его ухватки напоминали какую-нибудь ветряную мельницу. Тем не менее он продолжал энергично рубить и колоть в технике старой итальянской школы, которая хотя и быстро заставляет с собой считаться при дневном свете, но сильно разлаживается впотьмах и на ненадёжной поверхности, с трупом у самых ног, как раз чтобы споткнуться, если делаешь слишком дальний выпад.

При нескольких первых пассах я посмеялся над его трудами и спросил, поддразнивая, не владеет ли он боевым топором; но вскоре, когда был вынужден три или четыре раза использовать шпагу вместо щита, сообразил, что время было неподходящим для шуток.

Если бы я только смог поймать эту его назойливую руку на секундной паузе, то знал, что возьму над ним верх.

Вскоре он попробовал прямой укол, думая взломать мою защиту, но я поддел его остриё и резким ответным ударом, который завершился ангажементом в терцию, наконец остановил его представление.

Возможность не была упущена: итак, одним-другим быстрым взмахом я послал своё остриё вокруг его локтя вниз, и, пока он нашаривал мой клинок справа, тот проскрежетал поперёк его рёбер слева. Мужчина не издал ни звука.

Он тяжело рухнул на труп своего компаньона. Затем, с огромным усилием приподнявшись, обхватил меня одной рукой за ногу и попытался изготовиться для удара накоротке. Однако эта потуга быстро его доконала, и, когда я лягнулся, освобождая ногу, он упал в обморок.

Всё дело не продолжалось и двух минут. Шевалье всё ещё разбирался со своим противником; но, когда, повернувшись, я устремился к нему на помощь, оставшийся бандит отпрыгнул назад и, бросившись сумасшедшими скачками вниз по улице, вскоре исчез из поля как нашего зрения, так и слуха.

– Я в большом долгу перед вами, месье, – сказал шевалье странным приглушённым голосом, протягивая мне левую руку. – Моя правая рука слегка кровоточит, – объяснил он.

Я принял протянутую руку и когда, отвечая, посмотрел ему в лицо, то увидел, что он в маске.

– Счастлив был оказать услугу такому доблестному дворянину, – сказал я, кланяясь. – Но как вы оказались, если я могу спросить, в таком обществе?

– Меня сюда заманили, – ответил он с горьким смехом. – Попросили прийти одному, и я был достаточно глуп, чтобы принять приглашение.

После этого, думая, что, возможно, в этом деле замешана какая-нибудь ревнивая дама, и зная, как устраиваются такие дела, я больше ничего не спрашивал.

– Если бы не ваше своевременное появление, – добавил мой собеседник, – к этому времени со мной бы покончили. Но куда вы направлялись? – спросил он внезапно.

– На Рю дю Бак, – ответил я, так как мне вспомнились мои собственные забытые дела.

– Тогда я отвезу вас туда в своём экипаже, он ждёт в нескольких туазах отсюда. Я смогу таким образом возместить вам время, которое вы потеряли ради меня. Но давайте сначала глянем на негодяев.

Мы перевернули этих двух типов вверх лицом. Один из них был только слегка ранен; но другой – свалившийся первым – был совершенно мёртв. Мы оттащили их под балкон и прислонили к стене.

– Я пошлю кого-нибудь позаботиться о них, – сказал мой собеседник. – Идёмте, небезопасно мешкать. Стража может пройти в любой момент.

С этими словами он подхватил меня под руку и повлёк прочь от опасного места. А по дороге снова взялся благодарить меня и закончил превознесением моего фехтовального мастерства – хотя сам и видел из него лишь немногое – и заявлением, что такому умению следует быть благодарным.