Александр Бушков - Паруса и пушки [litres]

Ни одно мало-мальски крупное человеческое сообщество не может существовать без законов или хоть какого-то подобия таковых. Даже пираты Карибского моря вовсе не были этакой анархической вольницей, где любой мог творить все, что ему заблагорассудится. Существовали неписаные, но строго соблюдавшиеся «понятия», сродни уголовным или тюремным. Были и писаные. На каждом пиратском корабле имелся обширный «контракт», подписанный всеми, от капитана до юнги. Там скрупулезно оговаривалось, какую долю добычи получает капитан (если он был и владельцем судна, доля увеличивалась), «офицеры» (к которым, кроме помощников капитана и штурмана, приравнивались судовой врач и плотник, фигура на судне немаловажная), квотермейстер (начальник абордажной команды), матросы и юнга (обычно получавший половинную долю). Создавался «страховой фонд», причем так же четко было расписано, какая сумма полагается за конкретные увечья – на потерю руки или ноги, глаза, пальцев существовали конкретные тарифы. Строго регламентированы были правила поведения и наказания за проступки. Тех, кто утаивал часть добычи от «общего котла», прогоняли с корабля или высаживали на пустынное побережье или необитаемый остров – с небольшим запасом пороха, свинца и воды, с ружьем. На некоторых судах за насилие над пленницами, пьянство, неподчинение капитану в рейсе, самовольную отлучку на берегу строго наказывали – от лишения доли в добыче до смертной казни. Дуэли на борту были строжайше запрещены, их следовало устраивать непременно на берегу. И так далее, и тому подобное.

Авторитеты Пограничья бумажной возней себя не утруждали – но систему понятий выработали обширную и строгую. Занимались они главным образом грабительскими набегами на шотландцев. Поскольку Шотландия была страной бедной, все сводилось к угону скота и захвату заложников из богатых семей, за которых родственники могли заплатить выкуп. Объективности ради нужно уточнить, что сопредельные шотландцы занимались тем же самым, даже гораздо дольше англичан, тысячу с лишним лет, с тех пор как из Англии ушли римляне. Ну, а в свободное от основной работы время как английские, так и шотландские кланы развлекались междоусобными войнушками. Одним словом, скуки не было.

Самое занятное – на Диком Севере с его отмороженными на всю голову обитателями имелись и свои отморозки. В области Чевиот были две так называемые «разбойничьи долины», где они и обитали. Не в чащобах прятались – жили в хорошо укрепленных поселениях, на островах среди больших глубоких болот, тайные тропинки по которым знали только они. И было их не так уж мало – тысячи полторы вооруженных мужчин и изрядное количество их домочадцев и родственников. Вот эти не признавали и понятий Пограничья, установили свои, точнее, одно-единственное: верность своему клану. Пограничные отморозки грабили шотландцев – а их самих точно так же грабили обитатели «разбойничьих долин», достать которых в болотах было почти невозможно. Такое вот веселое коловращение жизни.

В начале XV в., когда клан Перси в осуществление шляхетских вольностей устроил мятеж против тогдашнего короля Генриха Пятого, король их разбил – но на сложившиеся порядки это никак не повлияло и власти Генриху над Диким Севером нисколечко не прибавило. Как и еще более свирепому Генриху Восьмому – он чувствительно прищемил хвост пограничной вольнице, но к полному подчинению ее не смог привести. Добился лишь, что Пограничье приняло у себя королевских сборщиков налогов. Зная сложившиеся там нравы, нет никаких сомнений, что сборщики получали не сколько полагалось, а сколько им соизволили отстегнуть. И шума не поднимали, помня, что болота тут глубокие, а местные не шутят…

В 1569 г. Нортумберленды и Уэстморленды затеяли очередной мятеж. Замыслы были довольно серьезные: не просто побунтовать, а получить власть во всем королевстве. Планировалось свергнуть Елизавету и посадить на трон Марию, которая несомненно отблагодарила бы как следует своих избавителей. Чтобы выглядеть не бунтовщиками, а идейными борцами за высокие идеалы, графы и предводители кланов выставили себя радетелями за чистоту единственно правильной католической веры. Ворвавшись с вооруженными сторонниками в Даремский собор, они торжественно сожгли богослужебные книги на английском – Библию и Книгу общей молитвы. Потом велели отслужить там католическую мессу, очистившую бы собор от «еретической скверны» – она оказалась последним публичным католическим обрядом, совершенным в Англии при Тюдорах. Не подлежит сомнению, что это была игра на публику, рассчитанная на то, чтобы привлечь к себе как можно больше людей, – Дикий Запад в большинстве своем был католическим. Как уже упоминалось, во всех европейских странах тогдашняя знать к любой религии относилась очень прагматично, по тому же принципу «Париж стоит мессы» и использовала ее исключительно для практических целей. Кто-кто, а пограничные авторитеты менее всего напоминают искренних борцов за веру…