Владимир Трошин - Княжич [СИ]

— Помогу! — покровительственно улыбнулся Годунов. — А когда ты к ней будешь готов?

— Через неделю! — уверенно ответил Бежецкий.

— Хорошо! — сказал Годунов. — В этом году смотра войскам не будет. Поэтому в полном снаряжении подъедешь к Разрядному приказу в назначенный день и час, которые тебе сообщат позже. Посмотрит тебя начальник приказа, назначит оклад и дачу, дьяк запишет в десятню на месте службы, а люди Поместного приказа испоместят тебя там же. Служи князь!

Развернув коня, Годунов собрался уезжать.

— А как быть с ним? — спросил его судья, кивнув головой на Коробьина.

Тот стоял со своими поручником и стряпчими у телеги, на которой лежал неспособный передвигаться раненый Шибаев. Бросая нервные взгляды на судью и стрельцов, он, страшась, ожидал решения своей судьбы. Жалкий вид царского стольника смягчил сердце всевластного царедворца

— Позови его и поручника! — потребовал у судьи Годунов.

Куракин послал за ними слугу. Коробьин и его тесть Никита Романович подбежали к коню Годунова. Склонив головы, они упали перед ним на колени.

— Возьмешь себе на поруки Никита Романович, своего зятя, пока государь не решит, тюрьмой или смертью его наказать! — голосом, не терпящим возражений, произнес царский шурин, не глядя на распростершихся у ног его коня людей. — Головой отвечаешь за него!

Хлестнув коня плеткой, Годунов направил его на дорогу. Свита, подняв копытами лошадей облако пыли, устремилась за ним.

Решение царя о наказании Коробьина пришло в Разбойный приказ через неделю. "Бить кнутом да вкинуть в тюрьму до царского указа" — прочитал в грамоте окольничий Куракин. По его приказанию, наряд стрельцов с судебным приставом был выслан в усадьбу Коробьина для его ареста. Но его уже и след простыл.

— Уже два дня никого нет здесь! — сбиваясь в словах, рассказывал приставу слуга Коробьина. — Загрузили добро на возы, сели на коней и уехали. И князь, и княгиня! А куда, не ведаю!

Никита Романович, вызванный для объяснения в Разбойный приказ, растерянно разводил руками:

— Как я за ним мог уследить? Днем и ночью под дверями стоять что ли? А на государевой службе, когда быть?

Через полгода, Бекман, бывший по посольским делам в Польше, на балу у князя Вишневецкого в Варшаве лицом к лицу столкнулся с Коробьиным и его женой Ириной. Коробьин был мрачен, а Ирина, игрива и весела в своих роскошных одеждах и драгоценностях, под пожирающими ее алчными взглядами панов и завистливыми взорами паненок. Проходя мимо Бекмана, парочка сделала вид, что не заметила его.

Гора слегла с плеч Андрея после поединка. Казалось, ничто не могло повлиять на его оптимистичное жизнерадостное настроение. Ни рана на груди, иногда напоминавшая ему резкой внезапной болью, ни переживания, связанные с подготовкой к смотру. Но весть о том, что Коробьин сбежал, не отдав долг, охладила его пыл. Андрей понял, что вотчину родителей теперь не вернуть и самому придется перейти на режим строгой экономии. И все же, при покупке снаряжения молодой князь не удержался и дал волю своим желаниям. На деньги, которые у него оставались, он купил запасного скакуна по кличке "Абрек" и двух лошадок для Никодима. В Оружейном ряду Гостиного двора Андрей приобрел бахтерец, железную шапку, стеганую одежду и подшлемник под них, саадак, карабин и припасы для слуги. Но на дорогую персидскую саблю у него денег не хватило, и он взял дешевую московскую.

Вскоре ему принесли грамотку из Разрядного приказа, о том, что через день, в девять часов утра быть ему в снаряжении и на коне в приказе для смотра.

Смотр Андрея проводил боярин Никита Романович Трубецкой.

— Добрая у него броня! — говорил сопровождавшим его дьякам князь Трубецкой, одобрительно поглядывая на молодого князя. — И конь запасной есть!

— Так как его писать? — озабоченно спрашивали дьяки. — По какому разряду и куда?

— По высшему! — отвечал Никита Романович. — А вот куда он хочет, мы его сейчас спросим! Где собрался служить воин?

— На берегу хочу служить! — ответил молодой князь.

— Что у тебя там есть? — спросил боярин одного из дьяков.

— Шатцк, Ряжск, Донков, Свияжск — доложил боярину дьяк.

— Выбирай князь! — предложил юноше Трубецкой. — Хотя, что тут выбирать, в любом из этих городишек вероятность получить в сердце татарскую стрелу примерно одинакова!

— Донков! — не задумываясь, ответил Андрей.

Так определилось место службы молодого князя. Из рук казначея Поместного приказа Андрей получил свое жалованье — 5 рублей, Указ царя и Великого князя Всея Руси Федора Иоанновича и грамоту Поместного приказа на право владения 100 четями земли в окрестностях Донкова.