Макс Форан - Список Мадонны

— За капитана «Полумесяца».

Его бокал застыл в воздухе, продолжая вызов. Он ждал, пока о него стукнутся шесть других.

— За Ренато Сантини, капитана «Полумесяца».

В дверях стоял никем не замеченный Бернард. Когда бражники уселись, он взял стул и пододвинул его к общему столу.

— Ты что-то поздно, Бернард! — с вызовом произнес Ренато.

— Мне нужно было кое-что сделать. Вы обсуждали Корсику? — дружелюбно спросил он.

Все наперебой начали рассказывать ему, о чем они говорили до этого. Он узнал о дате отхода, о том, кто что берет с собой, о сомнительных моральных качествах девушек Бастии и о том, что дальние родственники Антонио пообещали им разрешить пользоваться своим старым деревенским домом во время их пребывания там.

Неожиданно Ренато вскочил, слегка покачиваясь. Он не сводил глаз с Бернарда.

— За мой экипаж, — прокричал он и смачно выпил.

В то время как друзья выкрикивали тосты и пили, Бернард с безразличным видом смотрел на камин.

Через час за столом остались только Бернард и Ренато. Они рассуждали о том, как было бы неплохо прогнать сардинцев из Генуи. Ренато был уже довольно сильно пьян. Но и Бернарда нельзя было назвать трезвым; нескольких бокалов вина оказалось достаточно, чтобы заставить комнату весело кружиться у него перед глазами. Ренато пожалел, что остальные ушли, и заметил, что им лучше было бы пойти вместе со всеми.

В разговоре возникла долгая пауза. И Бернард видел, что Ренато берет себя в руки. Он больше смотрел в свой бокал, нежели на Бернарда, но голос его звучал трезво:

— Мой отец — консервативный дурак. Я должен вести «Полумесяц», и ты это знаешь, не так ли? — Он поднял глаза и посмотрел на Бернарда. После чего, облизнув губы, продолжил: — Я и им об этом сказал. Ты слышал.

— Я знаю, — заметил Бернард небрежно. — Твой язык развязался, и ты сболтнул лишнего. Возможно, твой отец и консерватор, но он прав. Я понимаю в судовождении больше тебя. И это так просто понять, Ренато.

— Мы уже вышли из детского возраста, когда ты был всегда лучшим! — взволнованно выпалил Ренато. — Теперь все будет по-другому. Хватит мне прислуживать тебе. — Он взял альбом со стола и протянул его Бернарду. — Ты так можешь, Микеланджело? Думаю, что нет. Я смогу вести «Полумесяц» не хуже тебя. И даже лучше. И смогу направить людей, которые не способны определить своего места в море, в нужном направлении.

Глаза Бернарда, сидевшего напротив, блеснули.

— Ты не понимаешь, что говоришь. Это не твое решение. Хочешь, пойдем сейчас к твоему отцу и скажем, что капитан Ренато стоит теперь у руля.

От обиды голос Ренато исказился.

— Нет! — Он стукнул кулаком по столу. — Давай оставим моего отца в покое! — Он дико взмахнул руками. — А они! Прекрати делать из меня дурака перед ними. Они думают, что капитан — я. А почему бы и нет? — Неожиданно его голос зазвучал вызывающе.

— Они не правы, и ты не прав, мой друг. Ты не лидер, а море требует лидерства. И настоящего уважения добиваются, внушая страх. Они, возможно, любят тебя, но боятся меня. Твое капитанство на судне твоего отца будет означать угрозу для судна и всего экипажа. Это совсем не то, что творившиеся здесь сегодня шумиха и бахвальство. Тебе лучше быть помощником, и, нравится это тебе или нет, я превосходный лидер.

Ренато замер, стараясь привести свои мысли в порядок. Когда он заговорил, слова вылетали из его рта одно за другим:

— Ты никакой не лидер. Лидеры — это мужчины. А ты даже… — Он умолк, его глаза приобрели хитрое выражение. Он придвинулся ближе. — Ты не оставляешь мне никакого выбора. Пусть все решит спор равных. Призом будет капитанство на «Полумесяце».

Бернард насторожился.

— А что послужит вызовом?

— Елена Арметти, дочь владельца виноградников. Помнишь, как она приставала к Антонио на маскарадном балу в прошлом году? И он не одинок. Ее не беспокоит ничего, кроме ее лошадей. Так говорят. Но никто из нас никогда не пытался уговорить ее. — Бернард ничего не сказал. Ренато продолжил: — Спор будет заключаться в следующем: мы оба начинаем ухаживать за ней. У нас еще два месяца до выхода в море. Первый, кто уложит ее в постель, станет капитаном «Полумесяца». Один из нас должен узнать, сможет ли наша Елена Прекрасная усидеть верхом на чем-нибудь еще кроме лошади. — Даже будучи пьяным, он понимал, насколько трудна задача. Но именно потому, что он был пьян, это его не пугало. Для него сейчас ничто не имело значения, кроме шанса победить Бернарда.