Сергей Щепетов - Воины снегов

Вновь раздался рёв, и гонщики показались из-за пучка слег, прислонённых вертикально к стене строения. Порядок движения изменился — теперь впереди бежал дед, а за ним, пробуксовывая, гнался парень с тем же самым колом в руках. Рядом с Кириллом остановился какой-то прохожий, посмотрел на спортсменов, выплюнул окурок и двинулся дальше. «Местным это не в диковинку, — сделал вывод Кирилл, — да и мне не очень интересно. Похоже, я не вовремя — им не до меня. Однако уходить просто так не хочется. Во-первых, заняться решительно нечем, а во-вторых, зря, что ли, грязь месил?! Может, приколоться? Вякнуть им что-нибудь по-английски? Нет, лучше по-таучински!» На ум пришла поговорка, и Кирилл её громко озвучил, когда лидер гонки оказался от него на минимальном расстоянии:

— Кто хорошо бегает, тот имеет много оленей!

По данным последней (да и всех предыдущих!) переписи населения, во всём регионе не имелось ни одного представителя народа-носителя данного языка. Такая речь, изобилующая звуками «Э», «Ы», «Ч», не звучала на этой земле очень давно. Тем не менее произнесённая фраза произвела на туземца впечатление удара кувалдой средней силы. Забыв о погоне, дед встал как вкопанный. Не успев затормозить, преследователь с маху налетел на него, и оба дружно полетели в грязь. Зрители разразились радостным визгом. Парень тут же вскочил и погрозил им кулаком — гром оваций сразу стих. Дед же встал на четвереньки и двинулся в сторону Кирилла. Приблизился, задрал голову и, по-собачьи глядя снизу вверх, попытался что-то сказать. Ничего у него не получилось — только мычание да брызги слюней. Кирилл почувствовал себя неловко — на такой эффект он никак не рассчитывал.

— Извините, пожалуйста, это вы — Громовы? Я вот поговорить хотел... По делу, значит.

Громов старший начал подниматься на ноги. Бурое морщинистое лицо его с жиденькой бородёнкой больше всего напоминало засохшее печёное яблоко. В распахнутом вороте грязной рубахи виднелись обтянутые кожей рёбра. Он остался в полусогнутом состоянии и пытался справиться с дыханием. Наконец это ему почти удалось.

— Сё? Сё ти казал?

Кирилл пожал плечами и повторил таучинскую поговорку. Эффект оказался не хуже предыдущего. Громов-младший бросил кол, схватился за голову, плюхнулся задом обратно в грязь и замычал:

— Бей мя, тату, винатый я-а-а!..

В ответ тату часто-часто замахал перед собой правой рукой. Кирилл не сразу сообразил, что это он крестится. Вдоволь намахавшись, дед выглянул на улицу и покрутил головёнкой, словно проверяя, не следит ли кто. Потом ухватил Кирилла за руку и вежливо, но настойчиво потянул к дому. При этом он начал лопотать — торопливо и неразборчиво.

Следующий час жизни молодого учёного представлял собой полный сумбур. Его поили переслащённым чаем и водкой, потчевали какими-то наспех приготовленными блюдами местной кухни. При этом Громов-старший почти не закрывал беззубого рта и тараторил без умолку. Под конец Кирилл даже начал что-то понимать и смог объяснить цель своего визита. К немалому его изумлению, оказалось, что хозяева и не сомневались, что именно в тот район гостю и нужно попасть, причём немедленно! Но раньше завтрашнего утра выехать никак не получится — нужно запастись горючим для «Бурана». В подтверждение этого гостю была продемонстрирована пустая бочка-двухсотка. Кроме того, у них сейчас совершенно нет «подарков», потому что сын — ленивый дурак. Кирилл вежливо не согласился с последним утверждением и в результате был затащен в одну из пристроек. Она оказалась мастерской, точнее кузницей — примитивный самодельный горн, наковальня, тиски, электрическое точило. Дед демонстрировал Кириллу какие-то длинные железяки и, как бы извиняясь, объяснял, что готовых изделий нет. Он почти плакал от отчаяния и брызгал слюной. В конце концов сын не выдержал, снова стал просить у отца прощения, а у Кирилла — разрешения задержаться на один день. Один день — и он всё, всё сделает! Гость согласился — лишь бы вырваться. Это оказалось непросто: сообщение о том, что Кирилл остановился в местной «гостинице», ввергло хозяев в панику. Они, похоже, считали, что до отъезда гость должен жить у них и носа на улицу не показывать. Смущённый Кирилл промямлил, что не хочет стеснять хозяев. По-видимому, это было понято как намёк на тесноту в доме — сын начал было выволакивать вещи на улицу. В свою очередь Громов-старший принялся уверять, что к вечеру раздобудет ещё водки — много водки! И приведёт «белую» девочку — хорошую девочку! В конце концов Кирилл вспомнил, что он не какой-нибудь стажёр или мэ-нэ-эс, а полноценный нэ-эс, то есть научный сотрудник, автор двух статей и второй ответственный исполнитель серьёзного научного проекта.