Адам Уильямс - Книга алхимика [Роман]

— По мне так, вы предатель, и родня у вас сплошь изменники. Сами всё рассказали, мне даже и рта особо раскрывать не пришлось.

Тем временем из рощи показались еще какие-то мрачного вида люди, одетые и вооруженные так же, как и усач. Они холодно смотрели на Пинсона.

— Кто вы такие? — тихо произнес бывший министр. — Хотите меня похитить ради выкупа? Вы бандиты?

— Нет, сеньор, мы солдаты Пятого корпуса под командованием генерала Модесто. Может, вы слышали о масштабных боях на севере. У нас особое задание на юге. Проведение диверсионных операций. В Гранаде мы чуток перестарались и добились большего успеха, чем изначально ожидали. Теперь наш маленький отряд гоняют по горам по меньшей мере две дивизии очень злых фашистов. Именно поэтому я со всем уважением прошу вас спуститься со скалы, чтобы мы могли наконец отправиться в путь.

— Но зачем я вам понадобился? — не понял Пинсон. — Я что, по-вашему, партизан? Диверсант?

— Нет, сеньор, — покачал головой усач, — вам просто не повезло, и вы оказались не в самое удачное для вас время в столь же неудачном для вас месте. Нам нужен заложник. Фашисты нас скоро накроют, а добраться до перевалов мы уже не успеем. Прошу вас, сеньор, давайте не будем больше тратить времени понапрасну. Нам надо в дорогу.

— А если я откажусь вам подчиняться?

«Да, жалкая бравада, — подумал Пинсон, — но будь я проклят, если безропотно позволю увести себя».

— Не откажетесь, — вздохнул усач. — У нас ваш внук. — Он снова дунул в свисток.

Из оливковой рощи вышел еще один человек. В отличие от других, он был одет в коричневую армейскую шинель, а на его фуражке алела звезда. На его худом суровом лице поблескивали в лучах солнца стекла круглых очков. Сердце Пинсона сжалась от ужаса, когда он увидел, что мужчина ведет перед собой Томаса, грубо подталкивая мальчика в спину.

— Дедушка, — жалобно всхлипнул Томас.

— Настоятельно прошу вас, сеньор, не артачиться, — произнес усач. — Это, — он кивнул на человека в очках, — наш политический комиссар Леви. Он, в отличие от нас с вами, особо рассуждать и церемониться не любит. И это понятно, он же комиссар. Он ненавидит всех, кто отклоняется от генеральной линии партии. Анархистов, троцкистов… Либералов он ненавидит особенно сильно. Его ненависть распространяется и на членов их семей. Слезайте-ка побыстрее и без лишнего шума. Тогда с вашим мальчиком ничего не случится.

Пинсон огляделся по сторонам в поисках помощи и понял, что ждать ее неоткуда. Ни одной живой души.

Усач осклабился. Он тоже прекрасно осознавал, что бывший министр находится в безвыходном положении.

— Зачем вам втягивать в это дело моего внука, — сказал Пинсон. — Давайте так: я отведу его обратно к няне, а потом обдумаю ваше предложение.

— Боюсь, не получится, — покачал головой усатый. — Няни у мальчика больше нет. Когда мы пришли, чтобы забрать его, она так отчаянно кинулась его защищать… А комиссар Леви, как я вам уже говорил, особо церемониться не любит… Вот и… Мне очень жаль, но…

В висках у Пинсона застучало. Он вспомнил, как беззаветно Лупита любила Томаса, о том, какой крутой у нее был нрав… Чтобы она без сопротивления подпустила чужаков к его внуку? Никогда! Такое и представить невозможно.

— Вы убили ее, — с ненавистью выдохнул Пинсон. — Вы бандиты.

— Нет, сеньор, это не так. Приношу свои извинения за случившееся с няней вашего внука. Это был несчастный случай, как я уже сказал — достойный сожаления. Такое происходит время от времени на войне. Если человек не хочет помогать, он из-за этого может и пострадать. Проявите здравомыслие, и такого с вами не случится. И с вашим внуком тоже. Итак, вы слезете со скалы или мне послать людей, чтобы вас оттуда стащили?

Пинсон встал во весь рост.

— Я лично позабочусь о том, чтобы вас предали трибуналу и вздернули на виселице.

— Непременно, — охотно согласился усач. — А пока суть да дело, давайте постараемся поладить? Да, кстати, если до вас еще не дошло, мы — коммунисты. Так что в следующий раз, если вам вдруг взбредет в голову обругать товарища Сталина, подбирайте выражения аккуратнее.

Изо всех сил стараясь сохранять достоинство, Пинсон спустился со скалы. В облаках на небе образовался просвет, сквозь который пробился солнечный луч, заливший ярким светом шпиль собора в долине.

Весь остаток утра отряд шел по лесу вдоль ручьев, продвигаясь к подножию горы. Партизаны ступали бесшумно, отправляя вперед себя разведчиков и оставляя за собой дозорных. Усатый отдавал приказы, которые безоговорочно выполнялись. Пинсон понял, что перед ним дисциплинированные солдаты. Они кардинально отличались от ополчения анархистов, в которое вступил его сын. Пинсону довелось побывать у них в окопах, когда один-единственный раз в самом начале войны он приехал в Арагон на фронт. Захвативший его сегодня отряд состоял из опытных, видавших виды солдат, которые, судя по настороженному выражению глаз, всегда оставались начеку. Говорили они мало. Сперва это нервировало Пинсона, а потом его осенило, что солдатам, точно так же как и ему, просто страшно. Их командир сказал ему правду и ничего, кроме правды. На поймавший Пинсона отряд тоже велась охота. Солдаты знали, что окружены и враг нагоняет их. Они то и дело задирали головы, смотрели в небо и вслушивались, пытаясь заранее уловить рокот самолетов.