Кристофер Бакли - Собиратель реликвий [litres]

– Поэтому сердить его не советую, иначе он отрежет вам яйца! – предупредил Шенк.

– Я сейчас тебе яйца отрежу, если не заткешься и не сядешь на место, – сказал Дисмас под раскаты смеха.

Однако же Шенк не унимался, продолжая потчевать собрание рассказами о том, как Дисмас начинал свой путь в ремесле, о его пребывании в Святой земле, о том, как он стал первым, кому удалось раздобыть скелет одного из младенцев, умерщвленных солдатами Ирода, причем с полным набором косточек. Слушатели негромко переговаривались и уважительно кивали.

– Этот скелет находится теперь в коллекции Фридриха в Виттенберге, – добавил Шенк и перешел к годам, проведенным Дисмасом в катакомбах под Римом. – Этот кашель! Вы слышали, как он кашляет? – Шенк воспроизвел кашель Дисмаса. – Это кашель римских катакомб!

Одобрительный гул, аплодисменты.

Не выдержав, Дисмас положил руку Шенку на плечо:

– Я считаю, наш старина Шенк – самая истинная реликвия на ярмарке.

Смех в зале.

– Внимание, – сказал Шенк, – сейчас нам прочтут назидание, поэтому наполните-ка поскорей стаканы и прикройте руками уши!

Дисмас понимал, что нет никакого смысла рассказывать про этические аспекты ремесла пьяной ораве с кошельками, полными гульденов. Лучше всего просто сказать…

– Итак, коллеги, год у нас с вами выдался хороший, поэтому предлагаю за это и выпить. Но в будущем давайте хотя бы попытаемся, хоть самую малость, помнить о том, что призвание у нас особое, по сути – сакральное призвание, так что…

Перед ним простиралось море стекленеющих взоров.

Дисмас с трудом выдавливал из себя слова:

– Как братство профессионалов, мы… мы… – (На него таращились пьяными глазами.) – Словом, мы должны блюсти определенные стандарты, вот и все.

Тишина. Недоумевающие взгляды. Господи, о чем он вообще?

Дисмас втянул в себя воздух:

– На этой неделе я видел несколько артефактов, которые, если говорить откровенно, не отвечают самым высоким стандартам.

– Если ты так трясешься над своими стандартами, то что можно сказать про твоего Тецеля? – крикнул кто-то из толпы.

Одобрительный рокот голосов.

– Это не мой Тецель, – ответил Дисмас. Тецеля он ненавидел всей душой, но тут надо было аккуратно подбирать слова. – Можете взять его себе.

Кое-где в зале раздались смешки. Торговля индульгенциями волновала всех.

– Он работает на твоего архиепископа Альбрехта!

Дисмас примирительно воздел руку:

– Мой Тецель? Мой Альбрехт? Дружище, что прикажешь делать мне, если архиепископ Майнцский нанимает брата Тецеля, чтобы тот продавал для него индульгенции? Я всего лишь торговец мощами, как и вы. Мощи привлекают паломников. Паломники приносят деньги. Это наш бизнес, мы сами его выбрали.

– Вот и славно! – выкрикнули откуда-то. – Но если угодно читать мораль на тему стандартов – читай ее Тецелю.

– Читать мораль? Монаху-доминиканцу?

Смех.

– Не он ли заявлял, что его индульгенции вызволят из чистилища любого, даже того, кто посягнет на Непорочную Деву?

Все притихли. Мысль о плотских утехах с Богородицей возымела отрезвляющее действие.

– Если Тецель говорил что-то подобное, то ему самому нужна индульгенция, – ответил Дисмас. – А мне срочно нужна выпивка, пока вы, засранцы, не вылакали все до капли.

Человек, приставший к Дисмасу с расспросами, проводил его до дверей. Выяснилось, что его зовут Витранелли, он родом из Милана и специализируется на минеральных реликвиях: кусочки Крестного пути, по которому Иисус шел на смерть, камень, на который Он наступил перед тем, как вознестись на небо, булыжники, которыми побивали святых… В почтительной манере Витранелли объяснил, что допытывался не из дерзости, а лишь потому, что мастер Дисмас наверняка не станет отрицать, что торговля индульгенциями по всей Европе и особенно в Бранденбурге – возмутительна.

Миланец казался добрым малым. Дисмас ответил ему, как один профессионал – другому.

– Поверьте, меня тошнит от Тецеля. Но что я могу сделать? Он работает на Альбрехта. Альбрехт – мой заказчик. Важный заказчик. Вы читаете своим заказчикам нотации касательно их работников?

Витранелли пожал плечами, как типичный миланец:

– Меня беспокоит, что Тецель погубит всю нашу торговлю. Рано или поздно кто-нибудь скажет: «Довольно! Настало время выгнать менял из храма, почистить конюшни…» И что тогда с нами со всеми будет?

Дисмас кивнул. Сам он все это понимал. Другой его важнейший заказчик, Фридрих Саксонский, считал омерзительным бесстыдный сбыт индульгенций Альбрехтом и Тецелем. Фридрих не позволил Тецелю заниматься торговлей на саксонской земле, но Тецель открыл лавочку в двух шагах от границы. Фридрих пришел в бешенство, но поделать ничего не смог: Тецель, действуя на территории Бранденбурга, находился под протекцией Альбрехта.