Бернард Корнуэлл - Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа

Гопал умчался, а полковник поднялся на стрелковую ступень, чтобы убедиться в исполнении. Ворота заперли, рота, спустившись со стены, отправилась в крепость. Через несколько минут захлопнулись и остальные ворота. Тяжелые, толщиной с бедро взрослого мужчины запорные линейки опустились на металлические скобы. Теперь Внешний форт был изолирован. Если Ману Баппу отбросит неприятеля, ворота будут сразу же открыты, но если индиец проиграет и попытается отступить, то окажется в ловушке между наступающими британцами и Кобрами Додда.

Полковник прошел к центру стрелковой ступени и шагнул на амбразуру, чтобы его видели и слышали как можно больше людей.

— Я распорядился закрыть и запереть все ворота! — крикнул он. — Без моего приказа их никто не отопрет и не откроет! Только с моего разрешения! Только по моему личному приказанию! Даже если там, за ними, соберутся все магараджи Индии и станут умолять вас открыть ворота, не слушайте их! Вам понятно?

Солдаты в белых мундирах, по крайней мере те из них, которые понимали английский, закивали; остальные ждали, пока им переведут слова командира. Никто не удивился. Никто не возроптал. Никто не проявил особенного интереса к принятому решению. Они верили своему полковнику, и если он посчитал, что ворота лучше закрыть, то пусть так и будет.

На другой стороне Внешнего форта сгущался дым. Там шел жестокий бой, там дрались и умирали, но к Додду это не имело никакого отношения. Он будет драться только тогда, когда британцы выйдут ко рву. Впрочем, и тогда угроза не станет реальнее. Единственный путь в форт — через ворота, а их пройти невозможно. Даже если враг разобьет первые ворота пушечным огнем и войдет в них, он обнаружит, что дорога поворачивает влево, а поэтому орудия нельзя применить против трех остальных ворот. Пусть наступают, пусть ломают обитые железом створки топорами — сверху, со стен, по ним будут бить в упор его люди.

— Сахиб?

Додд повернулся и увидел, что джемадар показывает на дорогу, идущую от дворца. Из-за поворота как раз появился спешащий Бени Сингх. Рядом с ним, стараясь не отставать от хозяина, семенил слуга с зонтиком в вытянутой руке. Солнце поднялось уже высоко, и килладар опасался пострадать от его лучей.

— Пришлите его сюда! — крикнул полковник. — Пусть поднимется.

Душа его пела от восторга. Какой прекрасный план! Какая великолепная тактика! Какой тонкий расчет! Ману Баппу уже отрезан, пути его отхода перекрыты, и теперь единственным соперником Додда был Бени Сингх. Полковник едва совладал с соблазном убить килладара прямо здесь, на месте. Нет, здесь и сейчас нельзя — слишком много свидетелей. Слишком много тех, кто сохранял верность Бени Сингху, считая его законным правителем Гавилгура. Учитывая все это, полковник приветствовал килладара уважительным поклоном.

— Что происходит? — вопросил Бени Сингх.

Подъем на стрелковую ступень отнял много сил, и килладар запыхался. Ответить Додд не успел — пушки южной стены Внешнего форта, той, что выходила на ров, дали залп, и две половинки крепости разделила клокочущая лавина серо-белого дыма. Бени Сингх вскрикнул.

— Боюсь, сахиб, враг овладевает крепостью. Мы не можем его остановить.

— Что? Как это? — Килладар, переодевшийся к бою в чистую белую тунику, перепоясанную красным кушаком, на котором висела сабля в дорогих ножнах, испуганно озирался по сторонам. Растерянность его объяснялась тем, что он никак не мог понять, в кого же стреляют ближайшие орудия. — Но ведь неприятель не попадет сюда, верно?

— Увы, сахиб, британцы приближаются и с другой стороны.

Додд указал туда, где надо рвом повисла пелена дыма. Пушки на ближайшей стороне Внешнего форта, в большинстве своем трех- и пятифунтовики, смотрели на запад, и их залп означал, что британцы поднимаются к крепости по горной дороге с равнины. Видно их не было, но артиллерийская пальба служила красноречивым доказательством того, что они уже близко.

— Должно быть, красномундирники движутся ко рву, — объяснил полковник. — К сожалению, мы не предполагали, что они станут наступать по двум направлениям. — Ложь далась ему без малейших усилий. — Не сомневаюсь, что неприятель идет и по южной дороге.

— Да, идет, — подтвердил килладар.

Додд глухо застонал и на мгновение закрыл глаза, изображая отчаяние.

— Мы сделаем все, что в наших силах, — пообещал он, — но я не могу защищать все сразу. — Еще один поклон килладару. — Боюсь, сегодня победа будет за британцами. Мне очень жаль, сахиб. Очень жаль. Но вы заслужите вечную славу, возглавив оборону крепости. Пусть мы потерпим поражение сегодня, народ этой страны не забудет героя. О вас сложат песни. Имя Бени Сингха войдет в легенду. И разве есть для солдата лучшая смерть, чем с мечом в руке и телами врагов у ног?