Бернард Корнуэлл - Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа

— Нет, сэр, я проверял пикеты.

— Внимание майора Додда к служебным обязанностям — пример для нас всех. — Полман повернулся к Маккандлессу. — Имеете честь знать майора Додда, полковник?

— Я знаю, что Ост-Индская компания объявила вознаграждение в пятьсот гиней за поимку лейтенанта Додда! — не скрывая чувств, прорычал шотландец. — Полагаю, после его зверств в Чазалгаоне сумма возросла.

Додд никак не отреагировал на открытую враждебность Маккандлесса, а вот Полман улыбнулся:

— Так вы явились сюда за наградой, полковник?

— Я этих денег не возьму — не желаю иметь к ним никакого отношения. На них пятно безвинной крови, пятно предательства и бесчестья.

Слова, адресованные Полману, были произнесены достаточно громко, чтобы их услышал и Додд. Лицо его вытянулось, резкие черты проступили еще явственнее. Заняв место в конце стола, майор пододвинул к себе блюдо. Присутствующие притихли, почувствовав возникшее напряжение. Полмана открытая конфронтация, похоже, только забавляла.

— Так вы говорите, что майор — убийца?

— Убийца и предатель.

Полман перевел взгляд на своего офицера:

— Майор, вам есть что сказать?

Додд разломил пополам лепешку и лишь затем поднял голову.

— Когда я имел несчастье служить в Компании, — заговорил он, обращаясь к Полману, — полковник Маккандлесс исполнял там обязанности начальника разведки и занимался бесчестным делом, выслеживая врагов Компании. Не сомневаюсь, что он и сюда прибыл с той же целью. Можете говорить что угодно, но он — шпион.

Полман улыбнулся:

— Это так, Маккандлесс?

— Я всего лишь сопровождал мадам Жубер, не более того.

— Конечно более, — не согласился Полман. — Майор Додд прав. Вы возглавляете службу разведки Компании, не так ли? А несчастье дорогой Симоны всего лишь удобный повод взглянуть на нашу армию.

— У вас богатое воображение, — ответил шотландец.

— Чепуха, полковник. Прошу вас, отведайте барашка. Мясо тушилось в твороге. Так что вы хотели бы увидеть?

— Кровать, — коротко ответил Маккандлесс, отодвигая блюдо с бараниной. К мясу он не притрагивался. — Всего лишь кровать.

— И вы ее увидите. — Полман помолчал, словно не зная, стоит ли поощрять вспыхнувшую между Маккандлессом и Доддом перепалку, и, очевидно, решил, что для одного вечера оскорблений достаточно. — Но завтра, полковник, я устрою вам инспекционный обход. Вы увидите все, что только пожелаете. Посмотрите, как работают мои пушкари, понаблюдаете за тренировкой пехоты. Задавайте любые вопросы, заглядывайте куда хотите. Нам скрывать нечего. — Он добродушно улыбнулся ошеломленному столь необыкновенной открытостью противника шотландцу. — Вы мой гость, полковник, и долг хозяина быть любезным.

На следующее утро, как и было обещано, Маккандлесса действительно пригласили осмотреть весь лагерь.

— Хотелось бы показать больше, — сказал Полман, — но бригады Сальера и Дюпона стоят севернее. Тешу себя мыслью, что они не так хороши, как моя, но, откровенно говоря, обе тоже недурны. На офицерских должностях, разумеется, европейцы, так что обучение там поставлено на высоком уровне. Пехоту раджи Берара хвалить не буду, но пушкари у него не хуже наших.

Шотландец за все утро едва ли произнес и десяток слов, но Шарп видел — полковник очень озабочен увиденным. Войско Полмана действительно выглядело не хуже любого из полков Компании. Под началом ганноверца было шесть с половиной тысяч пехоты, пятьсот кавалеристов и примерно столько же пионеров, совмещавших обязанности саперов с обслуживанием тридцати восьми орудий. Одна лишь эта бригада численно превосходила армию Уэлсли, а ведь в распоряжении Скиндия было еще две таких же. И это не считая кавалерии. Шотландец все больше мрачнел, и последним ударом для него стала демонстрация артиллерии противника: пушкари обслуживали батарею тяжелых восемнадцатифунтовых орудий ловко и уверенно, ни в чем не уступая своим британским коллегам.

— Отличная работа, — похвастал Полман, подводя гостей к только что отстрелявшимся и еще горячим пушкам. — Выглядят, может быть, немного кричаще, мы, европейцы, предпочитаем попроще, но, уверяю, стреляют они не хуже. — Орудия были выкрашены яркими красками и имели собственные имена, выписанные кудреватым почерком на казенной части. — Мегавати, — прочитал вслух Полман. — Богиня туч. Посмотрите сами, полковник, и убедитесь, что я прав. И даже оси, уверяю вас, не ломаются.

Полман был не прочь продолжить экскурсию и после обеда, но шотландец, сославшись на усталость, уединился в палатке, выделенной ему радушным хозяином. Шарп понимал, что дело не в усталости, а в унижении и уязвленной гордости горца. К тому же Маккандлесс, очевидно, хотел записать увиденное в свою черную книжечку.