Валерий Новоселов - Смерть Ленина. Медицинский детектив

Вероятнее всего, надо ставить вопрос, почему же не выбрали Давыдовского? Ответ таков. Как уже было сказано выше, Ипполит Васильевич принимал непосредственное участие в организации вассермановских станций, и какая-то связь Ленина даже с фамилией человека, в честь которого названа реакция Вассермана (или RW), была крайне нежелательна.

Следует заметить, что А. И. Абрикосова репрессии все-таки коснулись. Несмотря на всю его осторожность и преклонный возраст, в 1951 году он был отстранен от работы на своей кафедре в рамках «дела врачей». Предположу, что про него вспомнил Сталин. Вождь народов ничего не забывал…

Итак, покойному Ленину поставлен уникальный и несуществующий диагноз. На взгляд обывателя все выглядит очень правдоподобно, но любой человек, знакомый с патофизиологией атеросклероза, понимает, что перед ним выдумка, сляпанная на скорую руку. Комиссия состоит из лучших представителей науки того времени. Их опыт и знания не имеют аналогов. Они не могут не понимать, что подписывают филькину грамоту! Почему же они ее подписывают? Да просто потому, что им приказали подписать именно этот вывод, который был заранее подготовлен и спущен сверху.

Справедливости ради отметим, что не все, кто подписал акт, могли выявить столь вопиющий подлог. В комиссии были два наркома, один анатом, один антрополог, которые могли и не встречать таких пациентов на секции. А вот для оставшихся семерых подобного рода вскрытия были рутиной. Немецкий доктор Ферстер, которому было, в общем, все равно, уже паковал вещички и собирался домой. А что творилось в душе у оставшихся шестерых? Трое из них были большевиками и подчинялись партийной дисциплине — Розанов, Вейсброд, Елистратов. Из троих оставшихся — Абрикосов, Гетье, Осипов, подписали акт двое.

На старого доктора Федора Гетье, врача с высочайшим личным авторитетом, который не подписал акт, тогда просто махнули рукой, и разобрались позже так, как было принято у И. Сталина — он ничего никому не прощал. Это понимал и Алексей Иванович Абрикосов.

Когда в конце встречи с Н. Ю. Абрикосовой в моих руках появилась старая книга под редакцией ее деда, с соавторами «Сифилис головного мозга», изданная в 1927 году, в которой патоморфологию сифилиса мозга описал сам Алексей Иванович, она очень удивилась, поскольку о существовании данного труда в семье академика ничего не знали.

Печатные труды родного деда, на мой скромный взгляд, если их не забывают специально, обычно знают все потомки, собирающие материалы, посвященные истории семьи. Издание за госсчет такой книги в годы, когда ходило огромное количество слухов о специфичной, как тогда говорили, болезни вождя, можно объяснить только тем, что времена были «беззубые.

В 1925 году вышла книга В. П. Осипова «Психические болезни».

Большая ее часть посвящена прогрессивному параличу. На основании этой книги, в Альманахе «Намедни» 2 часть от 1986 года, автором обширной статьи делается предположение, что Осипов, якобы, намекает на известного пациента, т. е. как бы описывает картину его болезни по заданию какого-то лица. На мой взгляд, это типичный пример того, как историки жирными мазками подгоняют историю медицины под свои фантазии.

Нет, товарищи и коллеги, доктор В. П. Осипов, как впрочем, и коллектив авторов труда под редакцией Абрикосова, не решал сиюминутных политических задач, а работал для всего медицинского сообщества. Такие труды создаются годами и десятилетиями. Они складываются из тысяч наблюдений. Если случай Ленина и есть среди них, то он, лишь один из многих. Заболевание пациента В. И. Ульянова, было типичным для начала ХХ века патофизиологическим процессом инфекционной природы.

Что же касается историков, то их клинический опыт сводится к тому, что они изредка читают медицинские книги, а потом находят у себя симптомы всех болезней. Люди, предполагающие, что врачи ставят диагнозы как в карточной игре «веришь — не веришь», не могут сделать правильных выводов никогда. Даже если они доктора исторических наук.

Итак, книги Абрикосова и Осипова были изданы, но по взаимному согласию клинического сообщества, самих авторов и власть предержащих, благополучно забыты на долгие годы. Возможно, потому они и уцелели. В них описывается не только клиническая картина, которая соответствовала менинго-васкулярному сифилису, указываются методы, которыми лечили таких пациентов, но и самое главное, практически как под кальку описана морфология сосудов мозга пациента Ульянова. Подробное описание клинической картины и патоморфологии у таких пациентов как Ленин разрушает постулат некоторых историков, которые утверждают, что у особенных людей и болезни особенные. Не станем их переубеждать. Пусть доживают свою жизнь с такими убеждениями. Для нас же важно: врачи лечили своего именитого пациента на основе высших стандартов того времени, соответственно клинической картине заболевания, с учетом этиологии и патогенеза болезни.