Бернард Корнуэлл - 4. Трафальгар стрелка Шарпа. 5. Добыча стрелка Шарпа (сборник)

— Капитан Лависсер, — ответил капитан и майор Лависсер. Офицерам в гвардии давали двойные звания: низшее обозначало их положение в полковой иерархии, тогда как высшее служило признанием того факта, что любой гвардеец есть существо высшее, особенно в сравнении с жалким фехтовальщиком из Грязной Полусотни. — Вы можете называть меня просто Джоном.

— По-моему, нам не полагалось встречаться до субботы, — сказал Вильсен, снимая тапочки и надевая сапоги.

— Нам предстоит довольно долго быть вместе, — не обращая внимания на враждебный тон капитана, заметил Лависсер, — и, на мой взгляд, будет лучше, если мы узнаем друг друга пораньше. К тому же… Разве вам не хочется выяснить, в чем состоит наше задание?

— Мне приказано сопроводить вас в Копенгаген и обеспечить ваше безопасное возвращение, — сдержанно ответил Вильсен, натягивая красный мундир.

Шерстяная ткань выцвела, черные обшлага и отделка обтрепались. Он пристегнул саблю за семь гиней, понимая, сколь жалкой она выглядит по соседству с дорогим клинком Лависсера, но не дал воли зависти, потому что давно привык к неравенству жизни. Его капитанская должность в Грязной Полусотне стоила ровно полторы тысячи фунтов, столько же, сколько требовалось заплатить за лейтенантское звание в гвардии, но что есть, то есть. Отец-датчанин и мать-англичанка научили сына верить в Бога, исполнять долг и принимать судьбу, а судьба распорядилась по-своему, назначив его спутником сына графа, гвардейца и адъютанта принца, герцога Йоркского, второго отпрыска короля Георга Третьего и главнокомандующего британской армией.

— Но разве вам не хочется узнать, для чего я отправляюсь в Копенгаген? — спросил Лависсер.

— Не сомневаюсь, что мне все объяснят в должное время, — так же сдержанно ответил Вильсен.

Гвардеец улыбнулся, и худощавое мрачное лицо преобразилось.

— Должное время наступило, капитан. Идемте. И по крайней мере, позвольте угостить вас ужином. А заодно я поведаю тайну нашего поручения.

Сказать по правде, капитан Вильсен был заинтригован. Он прослужил в британской армии двенадцать лет, но так и не побывал в настоящем бою. Ему страстно хотелось отличиться, и вот теперь, совершенно неожиданно, такой шанс выпал — адъютанту герцога Йоркского потребовался сопровождающий для путешествия в Копенгаген. Больше Вильсен ничего не знал, хотя командир и намекнул, что его искусство во владении оружием может прийтись как нельзя кстати. Поначалу Вильсен забеспокоился, что придется сражаться против соотечественников отца, однако начальство уверило, что опасность в Копенгагене будет исходить от французов, а не от датчан, и эти уверения не только позволили принять предложение, но и распалили любопытство. И вот теперь Лависсер предлагал все объяснить. Вильсен, сознавая, что вел себя грубо, кивнул:

— Конечно, сэр. С удовольствием с вами пообедаю.

— Меня зовут Джон, — напомнил Лависсер, выводя капитана по ступенькам на улицу. Вильсен ожидал обнаружить карету, но гвардеец, как выяснилось, пришел пешком, хотя уже начинал накрапывать дождик. — Как-то даже не верится, что уже июль, — продолжил Лависсер.

— Урожай будет плохой, — заметил Вильсен.

— Мы могли бы отправиться в «Олмак», — предложил Лависсер. — Перекусим, а потом, может быть, раскинем партию.

— Не играю на деньги, — покачал головой капитан, зная, что, даже если бы и играл, никогда бы не позволил себе сесть за карты в «Олмаке» — слишком уж высокие ставки.

— Весьма благоразумно с вашей стороны, — одобрил гвардеец. Они снова перешли на английский. — А еще я подумал, что было бы неплохо поговорить до обеда с Ханссеном.

— С Ханссеном?

— Первым секретарем датского посольства, — объяснил Лависсер и, остановившись, посмотрел спутнику в глаза. — Хочу удостовериться, что наше предприятие не нанесет вреда Дании. Ханссен человек достойный и здравомыслящий, и на его совет можно положиться.

Вильсен разделял желание спутника получить дополнительные гарантии безопасности их миссии в Дании, и идея потолковать с человеком из посольства пришлась ему по душе, но тут голос подала врожденная осторожность.

— Разве мы имеем право раскрывать цели секретной миссии датскому правительству?

— Разумеется, нет. И конечно, мы не станем раскрывать никакие секреты. — Лависсер ослепительно улыбнулся капитану. — Сэр Дэвид рассказал мне о ваших опасениях относительно визита в Данию. Это действительно так? Поверьте, мой дорогой Вильсен, я совершенно с вами согласен. Там живет семья моей матери, и я бы никогда, никогда не согласился сделать что-то такое, что пошло бы им во вред. — Он помолчал и добавил с еще большей искренностью: — Если мы с вами, дорогой Вильсен, не посодействуем более тесному сближению Дании и Британии, то, скажу откровенно, нам там делать нечего. Мне лишь хотелось бы услышать дополнительные заверения Ханссена и узнать поподробнее, какова политическая ситуация в стране, какое давление оказывает Франция. Французы такие досадливые, правда? А с другой стороны, чего еще от них ждать? Ханссен, конечно, попытается пронюхать, в чем цель нашего визита, но мы скажем, что всего лишь собираемся навестить родственников. Ничего особенного, верно? — Гвардеец еще раз улыбнулся и, повернувшись, зашагал по улице, а Вильсен, получив разъяснения, последовал за ним.