Сергей Короп: Русь. Битва князей

И победители, с хищными оскалами на лицах, и поднятыми мечами, грозно сверкавшими под заходящими лучами солнца, налетели еще раз, возвещая бегущим ратникам о своей победе. Дружинники умирали, сражаясь до последнего вздоха.

Седой ратник, стоя одним коленом в луже крови, все еще подымал ослабевшей рукой зазубренный меч. В потухших глазах его не было ни отчаяния, ни страха, а только безысходность…

К дереву, за которым укрылись Волк с Вирией, подъехал на вороном скакуне молодой всадник. Он был красив и силен. Темные волнистые волосы развевались на ветру. А синие, словно васильки, глаза его светились добродушием и искренностью. Сердце Вирии учащенно забилось от охватившего волнения. Но это чувство было особенное – радостное и трепетное…

Ловко соскочив на землю, он подал руку девушке, помогая ей подняться с колен.

– Вы свободны! Прошу Вас, не бойтесь, враг разбит. Мое имя – Болеслав! Я есть польский принц.

– Вирия, – еле слышно произнесла провидица, и густо покраснела.

Она не в силах была отвести восхищенного взгляда от молодого красавца-спасителя.

Видимо Болеслав испытывал те же чувства. Он восхищенно сверлил ее взглядом своих синих глаз. Оба стояли, словно зачарованные, никого не замечая вокруг себя. Для них вдруг перестал существовать весь Мир.

Волк хитро улыбался в густую белую бороду.

Как выяснилось, Болеслав был званым гостем у Владимира. Он прибыл по случаю рождения Святополка – сына гречанки Юлии, бывшей жены Ярополка. Возвращаясь обратно в Польшу, Болеслав услышал шум битвы. Не прочь размяться, он бросился на звон мечей. Бой всегда пьянил его горячую молодую кровь. Не зря вскоре ему дадут имя – Храбрый.

Молодой принц любезно пригласил Волка с Вирией, и оставшихся в живых волхвов, погостить в своем королевском замке. После, если пожелают, могут продолжить свое путешествие под надежной защитой Болеслава. Вирия с радостью приняла предложение принца. Волк последовал за нею.

– Я только сейчас поняла, что жизнь – это сейчас. Никаких «потом», – тихо и радостно молвила провидица жрецу. – Так пусть она пылает ярким огнем!

– Да уж, – проворчал Волк, – единственный способ избавиться от соблазна – это поддаться ему.

Весь путь молодые люди проделали бок обок. Они весело смеялись, рассказывая друг другу потешные истории, некогда приключившиеся с ними. Затем Болеслав поведал о себе, а Вирия в свою очередь, рассказала о своей трагической судьбе. До самого замка они были неразлучны, и только однажды, выбрав подходящий момент, провидица задала Волку один вопрос:

– А ведь ты мог и сам поразить дружинников молнией?

– Конечно, – спокойно ответил жрец. – Для меня это не составило бы никакого труда.

– Так почему не сделал?

– А ты не догадываешься?

– Нет.

Волк долгим задумчивым взглядом окинул девушку.

– Мир совсем не такой, каким мы привыкли его видеть. Все в Природе существует и действует по Силе и Воле Всевышнего. В том числе, и человек. Часто Сила вносит свои коррективы в происходящее…

Неизвестно, поняла ли Вирия, что имел в виду старик.

1015 год от рождества Христова. Аквитания.

Его преосвященство, кардинал Мишель Саргозин, был человек маленького роста и неказистой внешности. Сухощавый, плюгавый с большим крючковатым носом, и курчавыми темными волосами, он больше походил на злобного карлика, чем на доброго служителя Ордена «Креста и Меча». Он ожидал прибытия посланника, которому будет поручено исполнение крайне важного задания. Кардинал являлся главой этого древнего и могущественного Ордена, несущего смерть Темным Силам Повелителя. В руках, Его Преосвященство держал реликвию – завещание-наказ Великого Магистра, тайну которого Саргозин откроет лишь доверенному посланнику. Он бережно вложил реликвию в ларец и поставил на алтарь.

Послышался скрип отворяемой двери и в холле костела гулко раздались твердые шаги прибывшего. Кардинал непроизвольно вздрогнул и, выпрямившись, замер в ожидании.

Посланник, проходя мимо алтаря, осенил себя крестным знамением не сбавляя шага. Он приблизился к Его Преосвященству и, преклонив колено, поцеловал протянутую руку.

Это был молодой человек двадцати пяти лет от роду, крепкого телосложения и высокого роста. О таких говорят: «косая сажень в плечах». По его виду было видно, что жизнь его проходила в битвах и сражениях. Прямой, открытый, смелый взгляд, и располагающая внешность молодого воина, говорили сами за себя. На нем был хорошо сшитый камзол, перетянутый в поясе кожаным ремнем. Обувь состояла из грубых сапог, а за спиной виднелись две рукояти мечей.