Сергей Короп - Русь. Битва князей

– Хорошо, но скажи сейчас одно, прошу тебя.

– Лады. Спрашивай.

– Что со мной стало? Помню, как решилась поджечь собой войско Блудово, как велела Вирии выстрелить в меня стрелой, помню, как бежала… и темнота вдруг.

– Ты же ведунья! И не догадалась? Все просто, – усмехнулся Мечислав. – Я неподалеку притаился и поджидал тебя. Ведал, на что решилась. Как только поравнялась ты с хлевом, я вынул сознание твое из тела, создав тебе энергетического многоликого двойника. Вот Вирия и поджарила его вместо тебя.

– Чего ж сразу не подобрал меня, а оставил одну здесь валяться среди обгоревших трупов?

– Торопиться надо было. Ты же знаешь, что Владимир с дружиной по следу шел. Другого выбора как оставить тебя одну здесь спящей, у меня не было. Ну, довольно болтать! Поехали за Дарьей к Волку! Вон луна уж взошла на небе.

– Добро, по дороге договоришь, – согласилась Божана, запрыгивая на лошадь. – Меч твой где, что-то не вижу при тебе?

– Владимиру достался, – недовольно проворчал Мечислав.

– Вернется. Придет время, обязательно вернется, – сказала Божана, пришпоривая лошадь.

– Ты вторая, кто сегодня сказал мне об этом.

– А первая кто?

– Великая Марёна.

Светогор вел обоз стараясь держаться лесного укрытия. Днем в тени густой листвы продвижение всадников и телег было более безопасным, чем на открытой местности, где сновали разрозненные отряды дружинников Владимира, сжигающих веси и хутора, и казнивших непокорных язычников, отказавшихся принимать христианство. Целые селения были усеяны трупами порубленных и повешенных людей.

Солнце уже клонилось к закату, когда небольшой обоз Волка выехал на поляну, со всех сторон окруженную кустарником и ковылем. Стояла полная тишина.

Светогор поднял руку вверх и всадники остановились. Волк спрыгнул с телеги и упругой поступью приблизился к вождю лютичей:

– Чего стал, Светогор? Учуял неладное?

– Похоже на то, – ответил берсерк. – Странно. Даже пения птиц не слыхать.

Жрец внимательно стал вслушиваться.

– А ведь правда, очень напряженная тишь. Вели воинам быть начеку, а я укрою провидицу и остальных волхвов.

Не успел Светогор дать команду лютичам, как со всех сторон вылетели с гиком и копьями всадники, облаченные в кольчуги.

– Угроза! – крикнул Светогор. – К бою! – натянув тетиву лука, он выпустил стрелу.

Завязался бой. Дружинников было намного больше, чем воинов Светогора, и волхвы оказались в плотном кольце. Но лютичи отчаянно защищались, не жалея собственных жизней. Каждый, погибая, забирал с собой двух-трех дружинников. Берсерки спешились. Соединив щиты, они образовали сплошную стену, медленно двигавшуюся, несокрушимую ни для каких ударов. Они прикрывали волхвов и провидицу. Дружинники бросились на щиты с криками, подобными реву медведей. Начался рукопашный бой: грудь с грудью, щит со щитом. Трава разлеталась над землей, брызги крови заслоняли солнце.

Но силы были неравны. Несмотря на отчаянную храбрость и сопротивление, лютичей было гораздо меньше противника, превосходящего по численности и вооружению. Ряды берсерков дрогнули. Словно коршуны накинулись на них ратники кагана и вскоре одолели храбрецов.

Все было кончено. Светогор пал последним, пронизанный копьями и мечами. Волхвов нещадно стали рубить озверевшие победители, пока не раздался грозный крик воеводы Бориса:

– Стоять! Не сметь рубить без моего ведома! Повешу на сосне, кто ослушается наказа моего!

Приказ мигом подействовал. Ратники остановились.

Волк с Вирией стояли перед лицом неприятеля. Жрец прикрыл собой девушку. К ним неспешно подошел Борис. Грубо оттолкнув волхва, он взял Вирию за подбородок и пристально посмотрел в ее лицо.

– Тебя, называют Вирией? – спросил он испуганную красавицу, бледную от страха.

– Да. Мое имя Вирия, – смело ответила она.

– Ты то и нужна нам. Вяжите ее! А этого жреца рубите!

Не успели дружинники исполнить наказ воеводы, как целая туча стрел вонзилась в тела ратников. Многие попадали замертво. Борис выхватил меч, и хотел было прокричать наказ, как в горле его оказалась стрела. Он тяжело рухнул наземь.

Волк ухватил Вирию за руку, и укрылся с нею за стволом раскидистого дуба. Снова на поляну выскочили всадники. На этот раз на них было чужеземное облачение, и говорили они на малознакомом языке. Сражение длилось недолго. Дружинники пали под внезапным натиском чужеземцев. Ужас пронесся над ратниками Владимира, они дрогнули и побежали.