Сергей Короп - Русь. Битва князей

– А ведь хорошо придумал, сынок.

– Чего хорошего-то? Отказала же.

– Любишь, поди, княжну Ивицу, а?

– Ты же знаешь, чего спрашиваешь?

– Знаю, знаю, – боярин хитро подмигнул сыну. – А ведь породниться с польским королем Болеславом Храбрым было бы неплохо. Как думаешь?

– Я же сказывал тебе, что супруг у нее имеется. Чуть глаза мне не выцарапала ведьма.

– А ежели бы не стало супруга?

– Куда ж он денется?

– Вдруг помер нежданно-негаданно.

– Угу, помер. Как же. Живой, поди. Ждет его. Все в окно свое зырит. Вдруг явится на белом коне.

– Святополк в темнице томится. И никто не освободил его. И… не освободит, надеюсь.

– Тять, ты чего задумал-то?

– Ответь мне правду, сынок, ты Ивицу действительно в жены желаешь, или это у тебя помутнение временное? Может просто «женилка» зачесалась? Дело молодое, кобелячье.

– Хочу, батенька, хочу, родненький! Жениться на княжне жажду! Ведь люблю ее, окаянную, больше жизни… сучку эту, неприступную…

– Ну, верю, верю! Слушай, что поведаю. Цыц!

Жанко замолчал и послушно стал внимать словам отца.

– Святополка я беру на себя. Думаю, не жилец он на белом свете…

– Что сделаешь с ним?

– Молчи и не перебивай, когда слово умное вещаю!

– Прости, отец родной!

– Так-то лучше. Пока разберусь со Святополком, постарайся не дразнить княжну. Попробуй загладить вину свою. Дары заморские предложи ей. Ну, там придумай чего, но только старайся быть с нею поласковей. Понял, о чем речь веду?

– Понял, батюшка. Все сделаю – век помнить буду! Благодетель мой!

– Ну, хорош жених, – Афанасий по-отечески похлопал сына по плечу. – Взрослый стал совсем. Эх, быстро время бежит. Так и быть, помогу тебе стать князем польским, а там, может и Новгородским, заодно…

С самого утра князь Новгородский, Ярослав Владимирович, был не в духе. Настроение не улучшилось даже после ободряющей новости о смерти кагана Киевского. Не пойдет теперь отец на сына своего войной. Не видать ему дани из Новгорода. Земля сырая будет ему и властью и данью. Как назло нога еще разболелась. На погоду видать. Ишь как дожди зарядили. Все дороги размыло.

Ярослав присел на скамью и привычным движением стал растирать ноющую ступню. В дверь постучали.

– Кто там?

– Княже, – появился мальчик-служка, – боярич просится к Вам…

Не дав ему договорить, вошел Афанасий, грубо оттолкнув служку локтем. Бросив на мальчишку грозный взгляд, он кивком указал ему на выход. Служка испуганно исчез из горницы.

– Чего мальца пугаешь, Афоня?

– Как же, испугаешь оного, – проворчал боярин и низко поклонился князю.

– С чем пожаловал? Небось, вести дурные принес?

– Бог с тобою, великий князь, чего такое молвишь? С хорошими пожеланиями и советами явился я. Как добро принесть в княжий терем, и с ворогами разобраться по совести.

– Завелся. Ну, давай, вещай. Черт, как нога-то разболелась. Неужто к буревою опять?

– Нога? Ай-яй-яй… Может, лекаря прислать?

– Пустое. Мне вон Дарья от матери-ведуньи настоек травяных привезла. Вроде помогает.

– Ох, княже, будь осторожнее с этими язычниками-антихристами.

– Божана с Мечиславом – не такие. Им нет дела до вероисповеданий.

– Все они одинаковы. Так и выжидают, чтоб кинжал в спину засадить праведному христианину.

– Ты за этим пришел?

– Упаси Боже, не гневайся, государь. Мысля́ сегодня ночью посетила меня. Не знаю, как и начать…

– Уж начни как-нибудь. И не испытывай моего терпения! Нехороший настрой имею нынче.

– Ты знаешь, князь, как дорог ты мне, и ведаешь, как служу тебе столько лет верою и правдой!

– Ну.

– Только думается мне, что мал Новгород для тебя! Тесен, однако. Ты на большее заслуживаешь.

– Продолжай.

– Батюшка твой, Владимир, пусть земля ему пухом будет, помер давеча. И наследника правдивого, настоящего не оставил ведь.

– Борису завещал Русь Киевскую.

– Так-то оно так, да не сходится по-справедливому.

– А как, по-твоему, сходится?

– А так, что ты есть самый настоящий князь.

– Хм.

– Вот-вот, княже. Хорошенько поразмысли. Кто первенец Владимира? Ты – сын Рогнеды Рогволодовны, Великой княжны! А остальные наследники, после тебя! И не иначе!

– Ежели на то пошло, то не я старший.

– А кто же еще? – хитро прищурился боярин.

– Святополк! Сын Юлии и Ярополка Светославича.

– Святополк пошел супротив отца своего Владимира, за это был заточен в темницу, вместе с супругой своею Ивицей. Помнишь, он власти возжелал на Руси, разрушить каганат, и батюшку решил отстранить? Нет, не видать ему престола Киевского.