Владимир Уланов - Бунт 1

Вскоре разинцы отплыли, оставив на берегу стрельцов, с удивлением глядевших вслед уплывающим лодкам.

Волга весной полноводна и могуча. Не спеша и величаво несет она свои воды, затапливая мелкие острова, намывая новые. Крутятся в водоворотах подмытые водой деревья, снесенные с берегов коряги и всякий мусор. Как будто специально река уносит со своих берегов все ненужное, старое и слабо держащееся за землю.

По большой мутной воде в это время года редко кто пускается в путь. И куда ни кинь взгляд, не увидишь купеческого струга или лодки рыбака. Пустынно здесь. Но вот из-за поворота на стремнину стали выплывать один за другим речные суда, и вскоре они вытянулись в длинную вереницу, уплывая куда-то вниз по Волге.

На головном струге сидел со своими ближними есаулами Степан Разин. Казаки скинули кафтаны и, оставшись в одних рубахах, наслаждались весенним теплом. Щурясь от солнца, Разин улыбался, когда поглядывал на своих развеселившихся есаулов, которые пили вино, разговаривали между собой. Бочка с вином стояла тут же, у борта струга, и, опустошив свои кубки, казаки снова доливали их оловянным ковшом. Около Степана собрались его лучшие друзья, с которыми давно задумал он этот поход. Первый есаул, Иван Черноярец, почти не притрагивается к вину и зорко поглядывает на берег. Фрол Минаев, Якушка Гаврилов и Леско Черкашин горячо о чем-то спорят, того и гляди, схватят друг друга за грудки. Только бывший монах Григорий не участвует в общем разговоре, задумавшись, отрешенно глядит перед собой, поглаживая длинную седую бороду.

Поход начинался хорошо. Степан был доволен. Заставы стрельцов на пути взяли боем с ходу. Все благоприятствовало казакам в походе: и теплые деньки, и большая весенняя вода, и попутный ветер.

Степан Разин сидел в белой рубахе с расстегнутым воротом. Смуглое худощавое мужественное лицо привлекало внимание. Прямой нос чуть с горбинкой, с широкими ноздрями. В переносье пролегали две глубокие складки, придававшие лицу атамана озабоченный вид. На лбу виднелся косой шрам. У Разина были особенные, чуть широко расставленные, черные, жгучие глаза. А когда он гневался, тяжелый взгляд его не каждый человек мог выдержать. Лицо атамана строго и даже надменно, чувствовалось, что он человек с сильным характером, способный и привыкший повелевать. По натуре непоседа. Цыганские кудрявые волосы, чуть тронутые сединой, трепал ветерок. Аккуратная бородка и темные, как воронье крыло, усы с проседью были к лицу атаману. Во всем облике Разина ощущалась неукротимая сила, уверенность, и это притягивало к нему людей. Степан сидел на деревянной лавке, подбоченясь, из-за пояса выглядывал пистолет с искусно изукрашенной серебряной насечкой. На алую котыгу, лежавшую тут же на лавке, небрежно брошены сабля и бунчук.

Глядя на чаек, вьющихся над надутыми парусами лодок, несущихся по Волге, думал Разин, что наконец-то осуществилась его давняя мечта, которую задумали они с Иваном Черноярцем, а потом втайне готовили в городках Паншине и Качалинском. Радовался в душе атаман, глядя на множество лодок, гордо плывущих по великой реке. Более двух тысяч человек разного люда собралось под его знамена. Обиженный и обездоленный, но смелый и бывалыйэтот народ.

Пристально вглядываясь в лица своих есаулов и казаков, плывущих в стругах, атаман искал ответ на всегда мучивший его вопрос.

Справятся ли они с тем великим делом, на которое ведет он их с горсткой сидящих сейчас рядом с ним есаулов? Уж сколько находилось разных атаманов, собирали они походы, и часто это кончалось или распрей между есаулами и атаманом за первенство, или войско превращалось в неуправляемую толпу грабителей. Только Василий Ус смог больше всего преуспеть. Он повел казацкую голытьбу не на грабеж, а добывать вольную жизнь для бедных людей и служить государю всея Руси. И что удивительно – с горсткой казаков Ус подошел почти к самой Москве. И если бы не князь Ромодановский, который под видом переговоров ловко заманил Василия и посадил под стражу, неизвестно чем бы все это кончилось. Сумел Ус все-таки выкрутиться, убежал из-под стражи, но войско его разогнали. Однако отчаянный атаман собрал где-то в лесу опять множество людей под свои знамена. «Надо кого-нибудь из казаков послать к Усу: может, с нами пойдет», – решил про себя Разин. Степан уважал его за непреклонную волю бороться до конца. Бескорыстность Уса и стремление его всё, что есть, отдать обездоленным, нищим и убогим, нравилось Разину, и он старался поступать так же. Собирая свой поход, Степан много за это время передумал, часто советовался со своими ближними есаулами, особенно с Иваном Черноярцем, с которым часами мог спорить и обсуждать детали задуманного дела. Немало было противоречивых мыслей и суждений, споров, но было ясно одно: старшины войска Донского, помогая Разину осуществить задуманный поход, надеялись, что он уведет с каждым днем прибывающую на Дон со всех концов России бедноту, которая заполонила все верховые городки и стала проникать в Черкасск, посматривая жадными и голодными глазами на скопленное годами богатство домовитых казаков. Разин не развеивал надежды верхушки войска Донского, но в душе у него – неотступно и пока еще смутно – зрели другие планы, которых он даже в душе боялся и от которых захватывало дух.