Яков Свет - Одиссея поневоле [Необыкновенные приключения индейца Диего на островах моря-океана и в королевствах Кастильском и Арагонском]

Голова шла кругом от всего, что довелось увидеть на больших каноэ. Были там огромные крючья из светлого металла, были толстые веревки, как змеи свернувшиеся в кольца, и те предметы, что сперва все приняли за сухие деревья. Деревья оказались вовсе не деревьями, а прямыми, как ствол каобы, столбами, а к столбам прикреплялись длинные палки, опутанные веревками. На палки навешивались крылья из белой очень грубой ткани.

Уму непостижимо, как велики каноэ пришельцев. На самом большом может поместиться по крайней мере сто человек, и эти суда, так же как малые каноэ бледнолицых, сбиты из деревянных пластин. Внутри они полые, а сверху полости закрыты очень длинными пластинами.

У бледнолицых множество непонятных вещей: золотых кругляшек, маленьких перекладин из светлой кости и дерева, крохотных весел с выемкой в лопасти (этими веслами они черпают горячий отвар), сосудов из прозрачного камня, плоских белых мисок — возможно, идет на них какая-то кость, легкая и звонкая.

А пища у них скверная: мясо с солью, очень сухое и очень жесткое, небольшие круглые плоды, с которых отслаивается желтая чешуя, запах у них премерзкий, и называются они луковицами. И запивают свою пищу бледнолицые красной и желтой водой, а от нее отнимаются ноги и все качается в мозгу. Сперва кажется, что эта вода невкусная, но потом руки сами тянутся к ней, видно Мабуйя околдовал ее.

Спят эти люди вповалку на каких-то грязных тряпках, понятия не имеют о гамаках. А их собаки умеют говорить, и говорят они отрывисто и хрипло, вообще они грубее и злее наших алок.

Из мешков своих бледнолицые никогда не вылезают, даже спят в них, но кору с ног снимают. Ноги у них еще бледнее лица, и от этих жестких скорлуп на ступнях остаются кровавые ссадины и твердые наросты. Просто неприятно смотреть на такие ноги. И попадаются среди бледнолицых люди с изрядным брюхом — некрасиво!

Волосы же у них у кого прямые, у кого волнистые и довольно мягкие. У некоторых головы либо вовсе голые, либо нет волос на темени. Цвет же волос разный. У юного вождя они цвета опавших листьев (поэтому Ягуа и прозвал его Желтоголовым), а есть люди с огненными волосами, но таких немного.

Похоже, что перекладинки из светлой кости (бледнолицые называют их кру… си… феро — очень трудное слово) [10] Crucifero — распятие. и картинки на ткани и на дереве (человек, прибитый к столбу, и женщина с младенцем, причем у всех на головах желтые круги) — это земи белокрылых людей. Должно быть, этим земи они поклоняются. А жрецов у них на больших каноэ нет. В Стране же Восхода жрецов много, так объяснил Желтоголовый.

Еще Желтоголовый растолковал, что сюда большие каноэ шли две луны и девять дней, причем от последней Страны Восхода они плыли через Большую Соленую Воду целую луну и ни разу не видели ни единого клочка суши. Желтоголовый разъяснил, что его земля очень велика, и что она не остров, и что людей там видимо-невидимо, есть большие реки, горы и селения. Говорил он что-то о своих касиках, но этого Ягуа понять никак не мог. И плохо Ягуа запомнил название страны пришельцев. Не то Эспана, не то Испанья, но почему-то Желтоголовый говорил о какой-то Эропе и какой-то Кастилии. Надо полагать, что у его земли не одно, а три названия.

Итак, первое знакомство состоялось. Сам великий вождь провожал Гуабину и, прощаясь, сказал или, вернее, объяснил знаками, что завтра на малых каноэ пойдет в полночную сторону вдоль берегов острова, а затем вернется на большое каноэ. И он просил Гуабину прислать ему на рассвете семь человек. Четырнадцать глаз, без которых завтра нельзя будет обойтись, плавая у незнакомого берега.

Таким образом разъяснил свои намерения вождь вождей. И Гуабина ему поверил. Гуабине не дано еще было постичь меру коварства незваных гостей…

Было совсем темно, когда Гуабина вернулся в селение. И хотя в такое позднее время обычно никогда не созывал он старейшин на совет, но сегодня случай выдался особый. Ведь не каждый же день являются на Остров Людей белокрылые пришельцы из Страны Восхода!

Впрочем, старейшин и созывать не пришлось. Они все топтались на батее, обсуждая потрясающие новости. Был среди них и касик из Бухты Игуаны, именно он несколько дней назад убеждал островитян дать отпор длинноволосым.

Обычно стоило только Гуабине показаться на батее, как там воцарялась тишина. Но на этот раз появление касика только подогрело страсти. Все стремились перекричать друг друга, и особенно кипятился вождь из Бухты Игуаны.