Жан-Франсуа Намьяс - Дитя Всех святых. Перстень с волком

Лилит сразу же все поняла и приблизилась к Филиппу, который, съежившись, сидел в углу комнаты и дрожал от ужаса.

При виде Лилит мальчик завопил и принялся удирать со всех ног. Она улыбнулась:

— Он еще вернется…

Потом она подошла к Адаму и, приблизив свой окровавленный рот к его губам, поцеловала его страстным, диким поцелуем, изо всех сил прижимая к себе. Разжав объятия, она посмотрела мужу прямо в глаза и с восторгом прошептала:

— Ты сделал мне ребенка!

Адам почувствовал, что дрожит всем существом. Здесь, в этой убогой комнате, рядом с двумя бесформенными трупами, он только что вновь обрел счастье! Он знал, чем отныне станет его связь с Лилит: они объединятся в злодеянии. Отныне их будет связывать не любовь, но смерть.

Кудрявый бог любви, о котором пел трувер из Марсане, исчез навсегда. С этого самого дня они станут поклоняться одному из тех темных божеств, что питаются кровью и слезами, божеству из легенд. Сейчас Адам воистину составлял единое целое со своей подругой, таким же чудовищем, как и он сам. Сам не подозревая о том, глашатай с перекрестка оказался прав: нынешней зимой волки действительно вошли в Париж…

***

В этот самый момент Карл VI метался в малярии. До этого дня он отличался исключительным здоровьем. В возрасте пятидесяти четырех лет он продолжал играть в мяч, охотиться и стрелять из арбалета. За те сорок два года, что длилось его правление, он не болел ни разу; потеря разума нисколько не отразилась на его физическом здоровье.

Врачи предписали больному кушать апельсины и гранаты. Поскольку все отчаялись отыскать сии заморские фрукты, вмешался Филипп Добрый. Он обратился к торговцам, которые ему самому поставляли лакомства из далеких стран.

Но экзотические плоды не принесли облегчения, на которое так надеялись. Здоровье короля ухудшалось день ото дня. Его ноги опухали. Вскоре он мог ходишь, лишь опираясь на костыли, а потом перестал передвигаться вообще. Карл неподвижно лежал в своей постели во дворце Сент-Поль и стремительно угасал…

Карл VI умер в четверг 21 октября 1422 года, в канун праздника Одиннадцати Тысяч Девственниц, около семи утра. При его кончине присутствовали лишь Одетта де Шандивер, «маленькая королева», которая почти тридцать лет была его подругой и сиделкой, его духовник, главный исповедник и несколько слуг. В миг его смерти со стены сорвали герб с изображением крылатого оленя и словом «никогда», обозначающим вечность.

О смерти короля глашатаи прокричали на всех перекрестках. Горожане встретили это известие воплями и плачем. Никогда, быть может, со времен Людовика Святого король не был столь популярен и любим, и причиной тому стали его собственные страдания. Безумец Карл словно взял на себя беды самой Франции, расколотой, униженной, сломленной. Подобно Господу, король принял на свои плечи грехи всего человечества.

В этот пасмурный октябрьский вторник народ оплакивал того, кого никогда не называл ни «Безумным», ни «Сумасшедшим», но с первого до последнего дня его правления — лишь «Возлюбленным»…

По дворцу Сент-Поль нескончаемой вереницей проходили те, чье имя в столице имело хоть какой-то вес: священники, дворяне, богатые горожане. Король покоился на своем ложе, укрытый золотым покрывалом, держа в руках золотое распятие с частицей Истинного Креста. Он выглядел нисколько не бледнее обычного, и, казалось, просто заснул.

На следующий день его тело было забальзамировано, а сердце отправлено в монастырь Целестинцев в ожидании похорон.

На похоронах случился серьезный политический инцидент. Бедфорд, перенявший у своего покойного старшего брата властные манеры, распоряжался траурными мероприятиями, нисколько не заботясь при том о чувствах французов. Результат не заставил себя долго ждать. Филипп Добрый отказался приехать и прислал вместо себя бургундского дворянина, Юга де Ланнуа. Герцог Бретонский также отказался присутствовать. Таким образом, на похоронах не оказалось ни одного принца, поскольку остальные были арестованы или высланы.

Изабо Баварская попросту не явилась, не удосужившись дать никакого объяснения по поводу своего отсутствия.

Похороны состоялись во вторник 9 ноября 1422 года. Жизнь в городе замерла. В домах никого не осталось: весь Париж высыпал на улицы.

В девять часов кортеж отправился за гробом во дворец Сент-Поль, чтобы перевезти его в собор Парижской Богоматери. Во главе процессии шли двести пятьдесят факельщиков. За ними, звоня своими колокольчиками, шагали двадцать четыре глашатая.