Филип Пулман - Тень «Полярной звезды»

Макиннона мутило, он обеими руками вцепился в перила.

— Я не могу! — стонал он. — О господи, дайте мне сойти вниз!

Теперь в его речи явно угадывались шотландские интонации, аристократической манерности как не бывало.

— Не будьте тряпкой, — сказал Джим. — Вы не упадете. Осталось пройти еще немного. Вперед!..

Спотыкаясь как слепой, Макиннон зашагал дальше, подгоняемый Джимом. В конце дорожки поджидавший их со стремянкой Гарольд, рабочий сцены, протянул руку, чтобы помочь волшебнику. Макиннон крепко вцепился в нее обеими руками.

— Все в порядке, — пробурчал Гарольд. — Я вас держу, сэр. Во-во, а теперь беритесь-ка за это…

Он притянул руки Макиннона к стремянке.

— Нет! Вверх ни за что! С меня хватит! Я не могу… не в состоянии…

— Заткнитесь, — сказал Джим, услышав, что внизу какая-то суматоха. Он глянул вниз через перила, но увидел лишь раскачивающийся занавес и канаты. — Слушайте…

Голоса снизу становились все громче, хотя разобрать слова они не могли.

— У нас фора всего в две минуты, прежде чем они сообразят, как подняться сюда. Поддержи-ка его, Гарольд.

Джим взлетел на стремянку, вытянув руку повыше, нашарил в темноте небольшое оконце в пыльной кирпичной стене. Открыв его, он опять соскользнул вниз и подтолкнул Макиннона к стремянке. Честно говоря, задачка была довольно рискованная; помост оканчивался на некотором расстоянии от стены, лестница перекрывала его, но, чтобы дотянуться до окна, нужно было оторвать от нее руки, в темноте нашарить проем и уцепиться за него. Если же сорвешься… Но тут снизу послышался топот. Кто-то взбирался по первой лестнице.

— Вперед, — сказал Джим. — Не стойте там, оплакивая себя. Живо вперед и вылезайте вон в то окно. Ну, пошевеливайтесь!

Макиннон услышал шум внизу и поставил ногу на перекладину стремянки.

— Спасибо, Гарольд, — сказал Джим. — Хочешь еще одну подсказку? Бель Карниваль на гандикапе принца Уэльского.

— Бель Карниваль, э? Надеюсь, мне повезет больше, чем давеча, — проворчал Гарольд, крепко держа стремянку.

Джим с другой стороны ухватился за лестницу, поддерживая дрожавшего как осиновый лист Макиннона.

— Вперед, скорее же, черт возьми!

Макиннон, с трудом переставляя ноги, стал подниматься по стремянке. Джим, поторапливая, поднимался следом, почти вплотную. Когда они были уже наверху, Джим почувствовал, что Макиннон оседает назад, не в силах двигаться дальше, и прошипел ему в ухо:

— Они уже близко! Теперь они знают, где мы! Пять здоровенных парней с ножами и свинчатками! А теперь тянитесь вверх, пока не нащупаете окошко, и вылезайте через него. Оттуда до соседней крыши вниз меньше метра, это же совсем рядом. Ну, обеими руками… так, так, давайте!.. а теперь — бросок!

Ноги Макиннона оторвались от стремянки и задергались в воздухе, едва не отправив Джима к праотцам; однако секундой позже отчаянно вихлявшиеся ноги исчезли из виду, и Джим понял, что Макиннон пролез в окно.

— Все в порядке, Гарольд? — негромко спросил он. — Ну, я полез.

— Поторапливайся! — послышался снизу хриплый шепот.

Джим, прижавшись к стене, искал руками окно, нащупал подоконник и подтянулся. Еще секунда — и он уже почти протиснулся наружу. Спрыгнув на плоскую, крытую свинцом, холодную и мокрую крышу, он оказался, наконец, под открытым небом.

Макиннон был рядом, в полуобморочном состоянии.

Джим осторожно встал и сделал несколько шагов в сторону. Они оказались в небольшом желобе для стока воды между стеной театра, шагах в семи от края крыши, и покатой, с трехгранными выступами, крышей уксусной фабрики. Ряды этих трехгранников, напоминавших морские волны, нарисованные ребенком, протянулись метров на двадцать; мокрые от дождя, они поблескивали под тусклым светом низко нависшего неба.

— Ну, что, теперь лучше? — спросил Джим.

— Угу. Эта высота, знаете…

— А что, собственно, происходит? Кто они, эти парни?

— Того коротышку зовут Уиндлсхэм. Это сложная история… Тут замешано убийство.

У него был жуткий вид: известково-белое лицо с подведенными черным глазами и ртом, черный плащ, белая манишка: он выглядел обесцвеченным и потусторонним. Джим пристально смотрел на него.

— Убийство? — переспросил он. — Чье убийство?

— Сможем мы отсюда спуститься? — спросил Макиннон.

Джим потер подбородок.

— На том конце крыши есть пожарная лестница, — сказал он. — Только не слишком шумите, там у них старикан один внутри, сторожит банки с маринадами.