Самуэлла Фингарет - Огонь на ветру

Михейка сжался. Он представил, как вскинутся луки и выпустят смертоносные стрелы, как рухнет вниз и разобьётся о скалы пронзённый стрелами государь. Но воины не подняли луки. Они подождали, пока Юрий Андреевич скрылся в оконном проёме, и бросились к входам.

«Живым приказано захватить», – подумал Михейка.

Догадка оказалась верной. Вскоре на наружных лестницах и площадках, соединявших пещеры, встали недвижные, как изваяния, воины с копьями в руках. Теперь даже совы и летучие мыши не смогли бы вылететь незамеченными.

На Михейку никто внимания не обратил. С Мерани на поводу он пробрался в ближний овраг, где оставил привязанную к кусту Яшму. Лошадке назначалось заменить уставшего за день Мерани, да не понадобилась замена.

О встрече близ Вардзии сговорено было вчера, когда Михейка скатился следом за Юрием Андреевичем с берегового обрыва. Пока Юрий Андреевич прятался в яме-пещере, скрытой в камнях, Михейка отводил глаза слугам амирспасалара, про птичьи гнёзда сказывал небывальщину. Потом, когда слуги ушли, они с Юрием Андреевичем обо всём толково договорились.

Вчера была радость от встречи, сегодня – беда.

– Реву, как малолетка, – сказал он сам себе вслух. – Юрий Андреевич жив, и пусть ещё изловчатся его схватить.

Михейка привязал Мерани неподалёку от Яшмы и вернулся к скале, схожей от множества окон и входов с гигантскими сотами. Внизу, у подножия, громоздились скопища тёмно-коричневых острых камней, косматых из-за проросшей в щелях травы. Михейка выбрал убежище поудобнее и залёг.

Простые монахи довольствовались кельями, напоминавшими каменные склепы. «Братья-князья», как называли в Вардзии представителей знатных семей, пожелавших уйти от мирской суеты, располагались со всевозможным роскошеством. Им отводились по три или четыре просторных кельи с гладкотёсаными стенами и сводчатыми потолками.

Жилое помещение, куда привело окно, нависшее над пропастью, принадлежало монаху из знатных. Спрыгивая на пол, Юрий Андреевич успел подивиться обилию ковров, курильниц, светильников и расставленных в нишах на полках книг. Терять время на разглядывание он, впрочем, не стал. В углу, на ложе, поверх дорогого безворсового ковра лежала небрежно сложенная ряса. Это была удача. Юрий Андреевич поверх кольчуги надел просторное грубое одеяние тёмно-ржавого цвета, закатал слишком длинные рукава, подпоясался валявшимся тут же вервием. «От монаха не отличить», – пробормотал он удовлетворённо и ринулся в глубь пещеры. Он попал сначала в молельню, потом в хозяйственные помещения, пробежал мимо полок, заставленных горшками всевозможных размеров, мимо выдолбленных в скале желобов, где уложенные на бок покоились на ложе из мелкобитых камней кувшины для масла и воды.

Расположение пещер Юрий Андреевич знал плохо. Он посетил монастырь лишь однажды, когда сопровождал на богомолье Тамар. Одно представлялось ясным: подоспевшие воины перекрыли все входы и выходы. Уходить надо в толщу скалы, на север, и через лаз, пробитый к источнику, выбраться на свободу. Другого пути для спасения Вардзия не предлагала.

По крутым ступеням Юрий Андреевич спустился в жерло каменного колодца. Светильник, тлевший в маленькой, с птичье гнездо, нише, с трудом раздвигал сгустившийся мрак.

Юрий Андреевич миновал пекарню с печами-торни для выпечки хлеба, оставил позади гиганты кувшины, по горло ушедшие в ямы, выдолбленные в скале. Огоньки служили путеводными звёздами, вели мимо жилых келий через тесные кладовые и просторные трапезные. Самым удивительным было то, что за время пути не встретился ни один человек – ни монах, ни воин. За спиной раздавались шорохи, слышались то звон, то скрежет, то всплеск, то тихий говор. Кому принадлежали таинственные голоса? Или это гора хранила в каменной толще услышанное однажды? В рукаве рясы Юрий Андреевич сжимал кинжал. Предосторожность была излишней. Пещерный город утратил своих обитателей.

Проход завершила новая лестница. Ступени на этот раз карабкались вверх. Одолев половину подъёма, Юрий Андреевич увидел снизу сдвоенную арку, точно в арку больших размеров вдвинули другую, поменьше. В проёме весело алели залитые солнцем стены просторного зала. Он поспешил спуститься вниз, в темноту. Совсем близко над головой прозвенел задевший о камень щит. Юрий Андреевич отыскал боковой проход и углубился в новую сеть помещений. Сколько пещер оставил он позади – сто или, может быть, двести? Сколько ещё впереди жилых помещений и кладовых, тайников и укрытий с дверями-заглушками, потайными ходами, лестницами и уклонами, соединявшими ярусы? Если бы врагу удалось взять штурмом неприступную крутизну скал, всё равно войску погибель. Оно застрянет в паутине бесконечных проходов. Каждый поворот пришлось бы отвоёвывать с боем. «Попробуй, враг, одолей, когда сами горы с Грузией заодно», – подумал Юрий Андреевич. Видно, прикипел он к этой земле, если гордился великим трудолюбием и безмерным мужеством её народа.