Самуэлла Фингарет - Огонь на ветру

Сдерживая горячих коней, готовых сорваться на быструю рысь, всадники медленно двинулись в круговой объезд поля. По тому, как держались они в седле, видно было, что ехали люди знатные, гордые, независимые, сознающие свою силу. Зрители узнавали прославленных витязей, не раз проявивших отвагу в бою, называли родовым именем, славили.

– Удачи, Торели! Пусть скачет к победе твой конь!

– Победу кинжалу Джакели! Слава отважному!

Большинство месхетских земель принадлежало двум знатным родам, чьих представителей приветствовали на поле.

– Месх из Рустави, прославь родное селение!

Приветствие относилось к Шота. Селение Рустави, где Шота появился на свет, расположилось на широкой площадке близ города Ахалцихе, в нескольких часах езды от Тмогви. Неудивительно, что немалую часть зрителей составили земляки.

– Победу, Шота! Победу, отважный!

– Победа будет! – крикнул в ответ Шота.

Он положил ладони на тёплую, мускулистую конскую шею и прошептал: «Ты понял, Аргентум? Победа и без того нам нужна во что бы то ни стало. Теперь же нужна вдвойне, потому что мы её обещали». Аргентум чутко насторожил острые уши, розоватые на свету.

Сухощавые лёгкие кони продолжали свой медленный путь. Поравнявшись с креслом Тамар, всадники выхватывали из ножен кинжалы и вонзали их в землю в знак того, что отдано их оружие прекраснейшей из женщин, солнцеликой Тамар. Вскоре перед помостом вырос сверкающий частокол.

Едва последний клинок взрезал землю, распорядитель снова взмахнул жезлом. Качнулась земля. Поле загудело от звона и топота. Словно смерч, застрявший в ущелье, вырвался на свободу – это кони с места взяли в карьер и помчались, опережая ветер.

Первый круг пронеслись кучно. Кони сбились в плотную массу, и если один вырывался вперёд, остальные сразу его настигали. На втором круге отряд утратил единство, стал вытягиваться в цепочку. Цепочка распалась на звенья.

– Рустави! Рустави!

Шота обогнал второе и первое звено. Он летел, распластавшись на конской шее. Он чувствовал неразрывную связь с конём, точно единая кровь бежала у них по жилам, как у кентавров – человекоконей греческих мифов. «Ар-гентум, Ар-гентум», – в лад с конским именем громко и часто стучало сердце.

Весь третий круг Аргентум летел впереди.

По знаку распорядителя слуги поля вынесли стенку из тонких реек, укреплённую на подпорках. Преграда Аргентума не испугала.

Он птицей взмыл вверх. На мгновение повис в воздухе гигантским серебряным изваянием и, прежде чем зрители успели перевести дыхание, легко опустился на землю и продолжил свой бег.

– Шота Руставели! Рустави!

– Благодарю тебя, мой Аргентум, верный и благородный друг, – прошептал над конским ухом Шота.

Один за другим всадники перепрыгнули через стенку, и не было ни одного, кто бы сбил рейку.

– Славных витязей родит наша земля, – проговорил Давид Сослани.

Тамар промолчала. Только большие глаза под прямыми бровями светились радостно.

Распорядитель вскинул вверх жезл, и началась джигитовка – драгоценное убранство всех конных состязаний.

– Хоп! – Всадники впрыгивали на седло и ехали стоя.

– Хоп! – Соскакивали на землю, бежали рядом с конём и снова оказывались в седле. Кони, послушные малейшему движению поводьев, переходили с рыси в галоп, с галопа на лёгкую рысь!

– Хоп! – Всадники менялись конями.

– Хоп! – Держась за седло, повисали на конском боку.

– Хоп! Хоп!

Внезапно над полем пронёсся пронзительный голос рожка. Какую весть подавал сигнал? Джигиты остановили коней. Звук повторился. Он нёсся сверху, со стороны шатров. Все головы повернулись туда. На площадке скалы, нависшей над палаточным городом, стоял чёрный конь с белым подтёком на лбу и белой задней ногой. Откуда он взялся? Кому принадлежал? Всадник, сидевший в седле, был закрыт с головой кольчужной сеткой и, как видно, не собирался показывать своего лица. Он протрубил в третий раз и повесил рожок на пояс. Конь попятился к самой скале. Уж не собрался ли всадник ринуться вниз, на поле? Площадка находилась на высоте двадцати локтей. Прыжок грозил верной гибелью.

Всё случилось так быстро, что никто не успел опомниться.

Взвилась и щёлкнула в воздухе плеть. Взвился, подобно Мерани, [10]конь. Прыжок это был или полёт? Конь описал над полем дугу и опустился на передние копыта.