Юзеф Крашевский: Графиня Козель

Дрожавшие от волнения руки не слушались ее; Козель с трудом выдвинула ящик, развернула шелковый платок, достала пистолет, с которым никогда не расставалась, и спрятала его в широком рукаве платья.

Как помешанная подбежала она к ближайшему окну – с той стороны слышались гул выстрелов и грохот обрушивающихся скал, обломки долетали почти до окна.

После каждого выстрела графиня хваталась за голову и за сердце, не веря своим ушам и глазам. Дикая усмешка кривила ее губы, в глазах блестели слезы.

Наконец после четвертого выстрела наступила тишина. Козель стояла, не шелохнувшись, сжимая в правой руке пистолет. От усталости и ожидания она едва держалась на ногах, как вдруг под окном послышался топот. Она выглянула в окно и увидела Августа. Он ехал один по дорожке, огибавшей стену. Анна вскрикнула. Август поднял голову, остановился и, побледнев, приложил руку к шляпе, но не произнес ни слова, он с трудом сдерживал горячившегося коня. Графиня высунулась из окна, словно хотела броситься вниз.

– Король! Государь! Смилуйся!

Ответа не последовало, тогда Анна зловеще усмехнулась.

– Разве дождешься от тебя милосердия, проклятый изверг! От тебя, который нарушает свое слово и карает тех, кто тебе напоминает о нем! Разве ты знаешь, что такое милосердие, ты, для которого жизнь человеческая и сердце человеческое – ничто! Узница Козель презирает тебя, ненавидит, проклинает тебя и весь твой род, страну и твое имя. Умри, презренный!

Графиня спустила курок.

Выстрел и безумный смех глухо разнеслись по замку. Козель лишилась чувств. Услышав свист пули, задевшей его шляпу, король остолбенел, потом, придя в себя, поклонился с насмешливой улыбкой, и пустил лошадь галопом.

Не удивительно, что Август отказался от завтрака у коменданта и мрачный, как туча, тотчас ускакал в Пильниц.

Услышав выстрел и шум, встревоженный Заклика вбежал в комнату графини и застал ее лежащей без сознания на полу. Возле нее еще дымился пистолет. Раймунд сразу обо всем догадался. Следом за ним примчались служанки и стали приводить в чувство свою госпожу, которая, казалось, умирала.

Выстрел слышали многие, но Август не обмолвился о нем ни словом, как бы давая понять, что всякие разговоры здесь неуместны.

Потрясенная графиня не скоро пришла в себя, не скоро нашла силы вернуться к прежнему образу жизни. Теперь она знала: надеяться не на что, участь ее никогда не переменится.

Не удивительно, что от долгого томительного заключения у нее как будто помутился рассудок и порой на нее находили приступы безумия.

Внешне смирившись со своей судьбой, Анна Козель и после 1727 года лелеяла надежду вырваться на свободу. Год спустя, получив деньги, вырученные Закликой от продажи драгоценностей, она, не посоветовавшись с ним, не сказав ему ни слова, попыталась бежать, подкупив слуг. Однажды поздней осенью она сошла в свой садик, предварительно сговорившись с торговцами-евреями, которые получили от нее щедрое вознаграждение, что они ей помогут перелезть через стену. Но они действовали неумело, и, когда она уже была по ту сторону стены, с которой отважилась спуститься по тонкой веревочной лестнице, часовые, услышав шум у подножия башни, забили тревогу. Примчался комендант, и, прежде чем графиня успела хоть немного отойти от замка, ее схватили и отвели обратно в башню, выставив возле ее жилища двойной караул.

Однако тем, кто приезжал в Столпен, не возбранялось посещать графиню, а некоторое время спустя ей снова разрешили выходить днем в садик.

Заклика тихо-мирно жил в своем домике, и в последней попытке к побегу никто заподозрить его не мог. Графиня Козель давала ему разные поручения, но о побеге не заговаривала.

В следующем году несчастная узница с раздражением узнала о пышных торжествах, устраиваемых в Дрездене в честь Фридриха Вильгельма с сыном, будущим королем Фридрихом Великим. Они пробыли в Дрездене четыре недели.

Вскоре после приезда Фридрих писал Зекендорфу: «Полагаю, что такой роскоши, как здесь, не было даже при дворе Людовика XIV, a что касается распущенности нравов, то должен заметить, хотя я здесь всего два дня, что ничего подобного не видел в жизни».

Торжества, начавшиеся тринадцатого января, продолжались целый месяц. Фридриха Вильгельма встретил Флемминг в Эльстервердей, и оттуда послали за сыном короля, которого пригласил Август.

На следующий день Август со своим наследником прямо с маскарада у фельдмаршала отправились приветствовать прибывшего гостя.