Такаси Мацуока - Стрелы на ветру

Гэндзи – князь Акаоки; глава клана Окумити.

Стеру – дядя князя Гэндзи.

Кудо – начальник безопасности при князе Гэндзи.

Сэйки – управляющий двора князя Гэндзи.

Хидё, Симода, Таро – самураи клана Окумити.

Хэйко – гейша, возлюбленная Гэндзи.

Ханако – служанка в клане Окумити.

Князь Киёри – покойный дедушка Гэндзи.

Сохаку – настоятель монастыря Мусиндо (он же – командующий кавалерией клана Окумити).

Дзимбо – дзэнский монах (бывший христианский миссионер).

Цефания Кромвель, Эмилия Гибсон, Мэтью Старк – христианские миссионеры.

Каваками – глава тайной полиции сёгуна.

Мукаи – помощник Каваками.

Хэйко притворялась спящей. Дыхание ее было глубоким и медленным, тело – расслабленным. Губы сомкнуты, но выглядят так, словно готовы вот-вот приоткрыться; веки неподвижны, а взгляд устремлен вглубь. Хэйко скорее ощутила, чем почувствовала, что лежащий рядом с нею мужчина проснулся.

Он повернулся, чтобы взглянуть на нее. Хэйко представила себе картину, которая должна предстать его глазам.

Ее волосы – непроглядная тьма беззвездной ночи, разметавшаяся по голубой шелковой простыне.

Ее лицо – белое, словно весенний снег, сияющее отблеском похищенного лунного света.

Ее тело – притягательные изгибы под шелковым покрывалом, украшенным прекрасной вышивкой: на золотом фоне пляшут два белых журавля с темно-красными горлышками, схватившиеся в пылу любовного безумия.

В беззвездной ночи Хэйко не сомневалась. Ее волосы – темные, блестящие, длинные – всегда были одним из главных ее достоинств.

Вот сравнение с весенним снегом немного хромало, даже если списать его на поэтическое преувеличение. Раннее детство Хэйко прошло в рыбацкой деревушке в провинции Тоса. И хоть с тех пор минуло немало лет, след тех счастливых часов, проведенных на солнце, так и не изгладился до конца. На щеках у нее даже проглядывали веснушки. А весенний снег веснушчатым не бывает. Однако же лунное сияние прятало их. По крайней мере, так он утверждал. А кто она такая, чтобы спорить с ним?

Хэйко надеялась, что господин смотрит на нее. Она умела спать красиво, даже когда спала на самом деле. Когда же она притворялась, как вот сейчас, это обычно производило на мужчин сокрушительное впечатление. Интересно, что он станет делать? Осторожно откинет покрывало, чтобы полюбоваться ее наготой? Или улыбнется, прижмется к ней и разбудит ее нежными ласками? Или, с обычным своим терпением, дождется, пока ее ресницы не затрепещут под его взглядом?

У Хэйко было много мужчин, но никогда прежде ей и в голову не приходило строить подобные догадки. Однако этот мужчина не похож на остальных. И с ним Хэйко частенько погружалась в подобные размышления. Почему? Потому ли, что он и вправду был неповторим? Или потому, что она потеряла из-за него голову, как последняя дура?

Гэндзи обманул все ее ожидания. Он просто встал и приблизился к окну, выходящему на залив Эдо. Он стоял нагим на рассветном холоде и внимательно наблюдал за чем-то, привлекшим его внимание. Время от времени он вздрагивал, но даже не подумал одеться. Хэйко знала, что в юности он прошел суровое обучение у монахов секты тэндаи на горе Хиэй. Поговаривали, будто эти монахи-аскеты умеют по собственному желанию управлять температурой своего тела и способны часами напролет стоять под ледяным водопадом. Гэндзи гордился тем, что они были его наставниками. Хэйко вздохнула и пошевелилась, сделав вид, будто повернулась во сне, и тем самым заглушила едва не вырвавшийся у нее смешок. Очевидно, Гэндзи не настолько хорошо усвоил науку тэндаи, как ему хотелось бы.