Михаил Гус: Дуэль в Кабуле

В четверг 14 ноября 1820 года и учителям и школьникам Академии Монтроз было не до занятий.

Городок Монтроз, приютившийся на восточном побережье Шотландии, между Данди и Эбердином, был взбудоражен прибывшим из Лондона известием: палата лордов отклонила билль о наказании королевы Каролины, жены Георга IV.

Лорды не согласились с королем, возбудившим против жены процесс по обвинению в прелюбодеянии.

Процесс, и сам по себе скандальный, разогрел давнюю ненависть подданных к Георгу IV. Хотя он вступил на престол только в январе этого, 1820 года, однако в качестве принца-регента много лет вместо своего безумного отца Георга III правил Англией и снискал общее презрение и неприязнь. Всего только за год до процесса королевские гусары врубились в мирную толпу ткачей и других граждан Манчестера, собравшихся на поле св. Петра требовать реформы избирательного права. Более четырехсот человек были ранены и убиты, и бойня в Питерлоо вызвала негодование во всей стране. Народ называл непосредственными ее виновниками принца-регента и его любимца и друга министра Кестлри.

Не утихло еще негодование, вызванное кровавыми событиями в Питерлоо, а министры внесли в парламент билль, которым сводились на нет неприкосновенность жилища, право собрания, свобода печати.

Парламент утвердил этот билль, прозванный в народе биллем о затыкании рта, в декабре 1819 года, а спустя месяц с небольшим Георг III скончался, принц-регент стал королем Георгом IV. Тогда пылкие сторонники свободы решили одним ударом избавить Англию от ненавистных министров, перебив их, когда они соберутся на обеде. Полицейский шпион донес о заговоре властям, в феврале 1820 года заговорщики были схвачены и казнены.

В апреле в Глазго и в округе вспыхнула политическая забастовка шестидесяти тысяч рабочих. Их главари замыслили поднять вооруженное восстание. Правительственные агенты обманом заманили наиболее решительных и смелых ткачей в ловушку, и их перебили королевские гусары. Стачка прекратилась.

Да, неспокойно было в Англии в первые месяцы королевского правления Георга IV!

В такой атмосфере общественного возбуждения в Англии и за ее пределами Георг IV в годовщину бойни в Питерлоо возбудил процесс против своей жены.

Лондонцы отвечали овациями в честь королевы Каролины. «Король сделался мишенью всех сатир, всех карикатур и всех проклятий», — доносил в Петербург русский посол князь Ливен.

Небольшой городок Монтроз, как и вся Англия, торжествовал: ненавидимый, презираемый король посрамлен! Шотландцы радовались вдвойне: унижен был потомок немецких принцев, которых Англия посадила на престол вместо Стюартов, королей Шотландии, присоединивших к своей короне и корону Англии.

Вместе со воем городом радовался и ученик Академии Монтроз, пятнадцатилетний Александр Бернс, сын мэра города Джеймса Бернса, троюродный племянник великого поэта Шотландии Роберта Бернса.

Александр родился недоношенным. Родители, боясь, как бы он не умер, поспешили немедленно его окрестить. Ребенок выжил, однако телосложения был такого, что в школе его называли мелюзгой. Шатен, даже чуть рыжеватый, с серыми глазами на широком лице, имевшем легкие округлые очертания, с небольшим ртом, тонкими губами и ямочкой под губой, с подбородком, хотя и округлым, но крупным, отчетливо выраженным, — этот подросток производил впечатление изящества, даже изысканности, и наружностью своею и манерами.

Над всеми его склонностями и увлечениями господствовала страсть к чтению. Александр увлекся историей — вымыслу он предпочитал факты. Природная склонность к исследованию, к поискам истины находила в истории богатую пищу. В трудах Светония, Плиния, Тацита — латынь была одним из главных предметов в академии — в сочинениях английских историков мальчик познавал людей, их нравы, их деяния.

И вот какой вывод сделал Александр из своих чтений и размышлений: «Истина — дщерь времени». Это изречение римского писателя II века Аулуса Геллия он записал в своих тетрадках.

Если в его комнатку доносился с улицы бранный клич сверстников, он бросал книги и мчался из дому, чтобы принять достойное участие в жестокой схватке враждующих «партий». Ни физическая слабость, ни природная нелюбовь к спорту и атлетическим упражнениям не останавливали юнца, который гордился своим именем завоевателя мира. Он был храбр…