Сергей Наумов - Конец Берик-хана

Кулай из-под полуприкрытых век внимательно следил за ним.

– Сдавайся!.. – тихим голосом произнес проводник и, распахнув халат, выхватил маузер.

Они выстрелили одновременно. Инфантьин стрелял от бедра, он не успел вскинуть наган. Кулай повалился лицом вниз, и было непонятно – убит он или ранен.

Пуля из маузера пробила Инфантьину ногу повыше колена, он присел от боли и чуть было не выронил наган.

Из-за соседней скалы показались повязанные платками головы басмачей. Инфантьин вскинул руку и трижды выстрелил. Стрелял он хорошо. За скалой кто-то вскрикнул и выругался.

Нужно было достать маузер. Преодолевая боль в ноге, Инфантьин пополз к лежащему ничком проводнику. Тот был мертв. Пограничник обшарил пояс Кулая и достал коробку с табаком, снял с плеча убитого веревку. Чтобы обезопасить себе обратный путь, ударил из маузера по гребешку скалы и пополз обратно.

Дорога к отряду была отрезана. Пограничник слышал частые выстрелы со стороны склона. Там шел бой. Инфантьин посмотрел вниз. От темной бездны пахнуло леденящим холодом. Пограничник поборол страх и, повернувшись лицом к стене, чтобы не видеть пропасть, осторожно двинулся вперед. От басмачей его закрывала каменная стена.

Инфантьин не знал, что его ждет по другую сторону пропасти, но и оставаться в ущелье считал он неразумным. Басмачи атакуют его, когда их станет больше. За скалой пока прятались человека три-четыре.

Плотно прижимаясь к отвесной стене, Инфантьин медленно продвигался вперед. Так он добрался до поворота. Дальше тропа обрывалась. Острые свежие изломы рассказали, что падающий сверху поток воды разрушил горную породу.

Пограничник прижался лбом к стене и закрыл глаза. Ныла простреленная нога, сапог разбух от крови.

В горах гулко раскатывались выстрелы. Дробно такал отрядный "максим". Сколько можно простоять на тропе вот так, уткнувшись лицом в прохладный гранит? Может быть, пойти обратно и принять последний бой? Басмачи расстреляют его. Он на этой тропе, как слезинка на веке.

Инфантьин вглядывался в противоположный край обрыва, как вдруг заметил сбоку гранитный выступ. Только в третий раз удалось набросить аркан, свернутый кольцом, на шершавый в изломах выступ.

Стиснув зубы и оттолкнувшись здоровой ногой от края обрыва, Инфантьин прыгнул.

От жгучей боли в раненой ноге он едва не потерял сознание. Пограничник висел над бездной, крепко сжимая волосяной аркан.

Инфантьин подтягивался вверх, помогая здоровой ногой. Наконец ухватился за край карниза и перевалился на крохотную площадку. Держась за веревку, поднялся и встал на одну ногу. Струившийся пот разъедал глаза, но Инфантьин боялся сделать лишнее движение. В голове гудело, перед глазами плыли разноцветные круги.

Оставшийся путь пограничник проделал словно во сне. Подбадривая себя хриплым шепотом, он считал шаги.

Он выбрался из ущелья и упал в заросли эфедры, густо разросшейся на склоне. Успокоившись, достал бинт и перевязал рану. Пуля пробила мягкую ткань навылет.

Пограничник срезал крепкую сучковатую палку и прислушался. Стрельба переместилась теперь левее ущелья и стала еще ожесточенней.

Инфантьин решил взобраться на вершину скалы, под которой ему пришлось бороться за жизнь. С простреленной ногой сделать это оказалось непросто. Тогда он пополз. Ему хотелось быть полезным товарищам.

С вершины открывалась вся панорама боя. Скалистый гребень, за которым прятались басмачи, отчетливо просматривался с конечной точки вздыбленной горы.

Инфантьин увидел группу басмачей, бегущих под прикрытием каменного козырька от края обрыва, где пограничник пристрелил Кулая. Огромная, похожая на верблюда, скала нависала над склоном. Басмачи бежали быстро, словно боясь чего-то, и Инфантьин уже подумал, что Лукашов с бойцами поднялся по склону к этой скале, как вдруг заметил тонкую черную змейку на серой поверхности камней.

"Бикфордов шнур", – догадался пограничник. Замысел басмачей стал ясен. У них был динамит, и они решили сильным взрывом сбросить скалу на позиции отряда. Лавина камней могла решить исход боя. Пограничники вынуждены были бы или оставить позиции и отойти под ураганным огнем, или попасть под камнепад.

"Только не торопиться, – уговаривал себя Инфантьин. – Спокойно, как на стрельбах. Только в десятку".

Инфантьин вскинул маузер и прицелился в черный жгут шнура. Выстрелы гулко раскатились над вершиной.

Пограничник увидел взлетевший вверх кусок черного провода и устало прикрыл глаза.