Эмма Выгодская: Алжирский пленник (Необыкновенные приключения испанского солдата Сервантеса, автора «Дон-Кихота»)

— Нет, хорошие, — неожиданно ответил дон Лопес. — Вести такие, что, значит, я, старик, видно, ещё не совсем выжил из ума. Раскладывай вещи, Хосе: мы сегодня не едем.

Он долго шептался о чём-то с хозяином, потом отдал какие-то распоряжения Хосе. Через полчаса он опять сошёл вниз. Двор был уже пуст. Юноша, собиравший деньги за представление, один стоял у ворот и смотрел на улицу.

— Мигель! — тихонько окликнул его сзади дон Лопес.

Юноша быстро обернулся и с недоумением поглядел на старика.

— Однако я узнал тебя быстрее, чем ты меня! — рассмеялся дон Лопес и подошёл ближе.

— Это вы, дон Лопес?! — воскликнул Мигель и обнял учителя. — Как вы попали сюда?

— Вот этот самый вопрос я как раз хотел задать и тебе, мой друг.

Мигель покраснел.

— Пойдём со мной, Мигель, мне надо с тобой поговорить, — серьёзно сказал старик.

— Я знаю, о чём, и… не надо, дон Лопес, — смешался Мигель. — Мне надо идти к своим, мы сегодня на рассвете едем дальше.

— Идём, идём, — настойчиво сказал старик и взял Мигеля за локоть.

Он молча провёл юношу через двор, взял свечу у хозяина и по внутренней деревянной лестнице повёл его куда-то наверх, во второй этаж, потом выше.

— Куда вы меня ведёте? — испугался Мигель. — Неужели вам отвели комнату на самом чердаке?

Не отвечая, дон Лопес ввёл юношу в тесную комнатушку под самой крышей, с узким слуховым оконцем, заколоченным досками.

Мигель с удивлением посмотрел на две широкие резные деревянные кровати, застланные шерстяными одеялами, и неловко сел на одну из них.

— Вот так, — одобрительно кивнул дон Лопес. — А теперь мы сделаем вот что.

Он подошёл к двери, накинул засов, запер на внутренний замок и спрятал ключ на груди. Мигель вскочил с постели.

— Ты ведь не станешь нападать на меня, твоего старого учителя?

Дон Лопес стал на самом пороге и плотно прижался спиной к двери.

Мигель бросился к окну и затряс доски, набитые на раму.

— Пустите меня! — отчаянно закричал Мигель.

— Кричи, дёргай, сколько хочешь, — ничего не поможет. Через дверь ты не выйдешь, для этого тебе придётся поднять руку на меня. А через окно тебя никто не услышит… Никто!.. — повторил старик, подступая ближе к Мигелю. — Все в доме предупреждены, твоих актёров устроили на дальнем сеновале, все слуги будут глухи в эту ночь… Кричи, сколько хочешь, тебя никто не услышит.

Мигель повалился на постель вниз лицом.

— Ты молод и глуп, Мигель, и потому приходится так поступать с тобой. Садись на кровать, поговорим. Вот так.

Дон Лопес вздохнул и сел на постели рядом.

— Тебе девятнадцать лет, Мигель, и ты думаешь, что знаешь всё. Но ты не знаешь ничего. Ты думаешь, что у бродячих комедиантов ты научишься большему, чем из книг?

— Выпустите меня! — Глухо сказал Мигель.

— Послушай, Мигелито, ведь я хочу тебе только добра. Скажи по совести, тебе хорошо было с актёрами?

— Хорошо, — сказал Мигель. — Мы ночевали в открытом поле или на сене у крестьян и играли на постоялых дворах… Нас везде хорошо принимали, а если хозяин был скуп и плохо платил за представление, Бенито днём примечал, где у него висит копчёная свинина, а ночью приносил целые окорока…

— Святая монсерратская дева, помилуй нас! — схватился за голову дон Лопес. — Если бы твой отец знал!

— Выпустите меня отсюда, дон Лопес!

— Завтра выпущу, Мигелито.

— Завтра будет поздно. Рано утром актёры уйдут.

— Прекрасно! — обрадовался старик. — Ты поедешь со мною.

Дон Лопес выдвинул из-под кровати деревянный дорожный сундучок, раскрыл его, вынул толстую коричневую книгу. Он приготовил свой последний довод.

— Ты ещё не забыл моих уроков итальянского, Мигель? Слушай! — сказал дон Лопес.

Особенным ритмическим напевом, взмахивая в такт рукой, дон Лопес произнёс первую строфу:

Мигель затих. Это был Роланд, великий Роланд, Роланд неистовый, странствующий по свету рыцарь.

Дон Лопес читал дальше. Роланд освобождал шотландского графа и спасал девицу Олимпию. Он бился с сарацином и уходил от козней Брюнеля. Прекрасная Анжелика блуждала по диким местам.