Уильям Дитрих - Розеттский ключ

Яффа поднималась румяным караваем на дрожжах Средиземного моря, в легкой дымке скрывались разбегающиеся к югу и северу извилистые пустынные берега. Она уступила первенство торгового порта лежащей к северу Акре, выбранной Мясником-Джеззаром в качестве резиденции, но оставалась еще процветающим сельскохозяйственным городом. В нее постоянным потоком прибывали направляющиеся в Иерусалим паломники, а убывали из нее торговые корабли, груженные апельсинами, хлопком и мылом. Лабиринт ее улиц вел к башням, мечетям, синагогам и церквям, вздымавшимся на вершине городского холма. Незаконные пристройки домов нависали над темноватыми улочками. А по каменным ступеням неизменно цокали копыта бредущих вверх и вниз ослов.

Каким бы неблаговидным путем ни достались мне выигранные деньги, но они оказались бесценными, когда уличный мальчишка привел меня на верхний этаж гостиницы к его разочаровывающе невзрачной сестре. Деньги позволили мне прикупить хлебные лепешки, съедобную закуску из бобовой муки под названием фалафель, несколько апельсинов и подкрепиться всем этим, спрятавшись в комнате с тенистым балконом, пока банда разъяренных британских моряков промчалась вверх по одной улице и спустилась по другой, тщетно пытаясь найти мою грешную персону. Запыхавшиеся и разгоряченные, они наконец обосновались на пристани в христианском трактире, чтобы обсудить мое вероломство за кружкой скверного палестинского вина. А я тем временем украдкой выскользнул из дома, чтобы потратить еще часть выигрыша. Я купил коричневый, окаймленный белыми полосами бедуинский халат с длинными рукавами, новую обувь, свободные легкие штаны (гораздо более уместные в здешней жаре, чем плотные европейские), кушак, фуфайку, две легкие рубахи и материю для тюрбана. Как и предсказывал Смит, в итоге я превратился в еще одного экзотичного обитателя этой многоязычной империи, предусмотрительно державшегося подальше от заносчивых и подозрительных турецких янычар в их красно-желтых башмаках.

Выяснилось, что до святого города не ездят никакие экипажи и туда нет даже приличной дороги. Я стал излишне бережлив — опять-таки благодаря наставничеству Франклина, — что не позволило мне истратить кучу денег на покупку и содержание лошади. Но зато я скромно приобрел осла, способного худо-бедно дотащить меня до иерусалимских стен. Оружие мне тоже не помешало бы, и тут мне вновь удалось сэкономить, ограничившись покупкой арабского ножа с рукояткой из верблюжьей кости. Я плохо управлялся с саблей и не мог также позволить себе потратиться на один из длинных и нескладных, но богато украшенных турецких мушкетов. Их перламутровая инкрустация очаровательно поблескивала, но я видел, как скверно они проявили себя в Египте в сравнении с французскими мушкетами во время сражений с Наполеоном. Да и какой же мушкет может сравниться с шикарной пенсильванской винтовкой, которой мне пришлось пожертвовать в Дендере, чтобы спасти Астизу. Если упомянутый Иерихон знаком с кузнечным ремеслом, то, возможно, он сумеет выковать нечто подобное!

В качестве проводника и телохранителя на пути в Иерусалим я выбрал бородатого и упорно торгующегося дельца, назвавшегося Мухаммедом — такое имя, похоже, носила половина мусульманского мужского населения этого города. Благодаря моим элементарным познаниям в арабском языке и примитивному французскому Мухаммеда, которому он выучился у французских купцов, завладевших торговлей хлопком, мы сносно понимали друг друга. По-прежнему экономя средства, я прикинул, что если мы покинем город достаточно рано, то вознаграждение, причитающееся ему, можно будет урезать на день. К тому же мне хотелось выскользнуть отсюда незаметно на тот случай, если английские моряки еще шныряют по улочкам.

— Значит, договорились, Мухаммед, но я предпочитаю отправиться в путь после полуночи. Дорога будет свободнее, как ты понимаешь, да и прохладнее ночью. Рано вставать очень полезно, говаривал Бен Франклин.

— Как пожелаете, эфенди. Может, вы убегаете от врагов?

— Нет, конечно. Говорят, что по натуре я миролюбив.

— Тогда, должно быть, от кредиторов.

— Мухаммед, ты же знаешь, что я заранее выдал тебе грабительское вознаграждение. У меня достаточно денег.

— А-а, ну тогда из-за женщины. Сварливая жена? Я видал христианских жен. — Он неодобрительно покачал головой и передернул плечами. — Сам шайтан не смог бы их утихомирить.