Жеральд Мессадье - Роза и лилия

— Это просто глупо, — говорил им Тибо. — Мы оставим деревню разбойникам на разграбление. Все равно ни он, ни епископ не примут всех нас. Надо выбрать троих.

Тут он заметил Жанну:

— И Жанну Пэрриш.

— Жанна уходит, — объявила Гийеметта.

— Далеко ли? — спросил Тибо. — Да куда бы ты ни шла, придется идти через Кан. Вот и пойдешь с нами.

Внушительный тон и рассудительность кузнеца почти убедили Жанну. Чувствуя, что она все еще колеблется, Тибо посмотрел ей прямо в глаза:

— Если ты уйдешь просто так на все четыре стороны, ты вроде как оставишь родителей неотомщенными. Надо, чтобы ты рассказала все вместе с нами.

Да, против этого не возразишь.

Поразмыслив, все сошлись на том, что идти надо самому кузнецу, мэтру Бурри и арендатору Юмберу де Виру, самому богатому жителю деревни. Выходило, что они сопровождают Жанну, с которой судьба обошлась особенно жестоко.

Жанна хотела взять с собой осла, чтобы больше не возвращаться в деревню, но Гийеметта объяснила ей, что за Донки с поклажей придется платить пошлину у городских ворот. Решили оставить осла на ее попечение.

— Жанна, теперь я тебе вместо матери. С ними тебе ничего не грозит. Иди и спокойно возвращайся, а уж осел будет здесь в безопасности.

Они обнялись и заплакали. Гийеметта бросилась в дом, завязала в узелок хлеба и колбасы и подала Жанне вместе с флягой пива. Мужчины ждали у дверей.

Вскоре двуколка покатила вдоль Орна. Жанне и в голову не приходило, что река может быть такой широкой, ведь раньше она видала лишь ручейки в Ла-Кудрэ. Часа через два взору изумленной Жанны открылись пригороды и крепостные стены Кана. Господи, сколько домов! Огромных! Черепичные крыши, трубы повсюду, а улицы! Стены! Соборы! Они вздымались к самому небу, и сердце Жанны тоже устремилось ввысь. Тибо заметил ее восхищение.

— Большой храм слева — это собор Сен-Пьер, а вон там, справа, церковь Сент-Этьен.

Дорога становилась все более людной, и к городским воротам им пришлось двигаться шагом, не раз останавливаясь среди вереницы повозок и водоворота из лошадей, ослов, мулов, быков и свиней. Наконец показался дворец сеньора. Никогда еще Жанна не видела и даже представить себе не могла таких больших домов. На высоте тридцати локтей лениво прохаживались лучники. А камни! Наверное, весом не меньше трехсот ливров каждый! Мужчины отыскали место для повозки и слезли на землю. Тибо направился к посту охраны, мимо которого навстречу ему как раз проходили три стражника в форме и плащах, перетянутых на поясе. Тибо осведомился у одного из них, можно ли видеть сеньора. Тот смерил его взглядом и посмотрел на остальных — ясное дело, деревенщины, мужичье. И без подношения: ни петуха в руках, ни бутылки.

— Зачем вам? Сеньор де Морбиз сегодня не принимает.

— Речь идет о четырех убийствах, — ответил Тибо, и в его голосе прозвучал металл. Это, похоже, проняло стражника. Четыре убийства, черт побери! Он даже вытаращил глаза.

— Идите к шамбеллану, [5] В ведении шамбеллана или камергера находились комнаты и домашняя утварь. вон туда. — И он указал на дверь справа во дворе замка.

Наверху лестницы их встретил упитанный человек с хитроватым лицом. От восхищения Жанны не осталось почти ни следа. Она была достаточно чувствительна, чтобы ощутить дух высокомерия, царивший здесь повсюду. Ей открылись богатства города, но и унизительность собственного положения. Она всего лишь крестьянка, пришедшая с такими же, как она, людьми без силы и власти.

Толстяк произнес нечто вовсе невразумительное с вопросительной интонацией:

— Quod possumus per vos facere, hospites ruris nostri? [6] Что мы можем сделать для вас, гости нашей деревни? (лат.)

На секунду растерявшийся Юмбер де Вир пришел в себя и сказал твердым голосом:

— Мы не говорим на латыни, дружище. Нас привело сюда дело о четырех убийствах. Вы говорите по-французски?

С лица толстяка мигом слетело сытое и самодовольное выражение.

— Четыре убийства? — растерянно произнес он на французском языке.

— Именно так. Мы пришли говорить с сеньором. Нам сказали, что он сегодня не принимает, и отправили к шамбеллану. Это вы?

— Нет. Я доложу ему. Подождите здесь.

Жанна окинула взглядом просторную залу, освещенную лившимся из окон светом, — подобных окон ей еще не приходилось видеть. Из мебели тут были только скамьи по бокам огромного стола, два табурета да украшенное позолотой кресло с высокой спинкой. На другом конце залы в камине горел огонь.