Анто Станичич - Гнездо чаек

— Скорей, скорей, — поторапливала женщина. — Синьора встала, а ты не убрала комнаты.

Она втолкнула Марию в дом, захлопнула дверь и продолжала:

— Как ты смеешь разговаривать с незнакомым мужчиной? Сколько раз я тебе говорила…

— Не сердись, мама, он же совсем мальчишка…

— Хватит. Не желаю ничего слушать. А ну за дело.

Дон Винченцо, синьор Марио и капитан Пьетро, хозяин этого богатого дома, сидят в красивой, со вкусом убранной гостиной с большим венецианским зеркалом, удобными креслами и стульями и круглым столом, покрытым скатертью. На стенах большие, написанные маслом картины, портреты предков, владельцев палаццо. На почетном месте, в раме, отделанной серебром и золотом, изображение святого Николая, покровителя мореплавателей. В особой витрине старинные пистолеты и ружья.

— Итак, что привело вас ко мне? — молвил хозяин.

— Синьор Пьетро, вы видели парня?

— Да, и что же?

— Море выбросило его на берег.

— Как это выбросило? Живого?

— Представьте себе, да. Шхуну, на которой он находился, потопил шторм. Похоже, он один спасся.

— Да, я кое-что слышал об этом. Сегодня утром мне рассказали, что к берегу прибило разные предметы, какие обычно бывают на шхунах.

— Значит, вы тоже слышали?

— Да. А теперь скажите, чего вы от меня хотите.

— Видите ли, — начал синьор Марио, — его спасли мои крестьяне, и я не знаю, что с ним делать. Мне он не нужен, работников и без него хватает. Вот я и подумал, не возьмете ли вы его на свое судно.

— Моих судов сейчас здесь нет. Кто знает, когда они придут в Бари. Вы и сами видите, как обстоят дела. А вас, ваше преподобие, что привело ко мне?

— То же, что и синьора Марио, — отвечал дон Винченцо. — Юноша уверяет, что отец его был капитаном и что он тоже знает морское дело. Говорит, отец его научил.

— Возможно, так оно и есть, но я вам ничем помочь не могу. Я уже сказал, что не знаю, когда придут мои суда.

— Тогда порекомендуйте его кому-нибудь другому.

— Хорошо, я разузнаю. Только вряд ли ему сразу положат жалованье. Придется ему поработать за пропитание. Здесь уже несколько матросов ждут, пока их возьмут на судно.

— Большего нам и не надо.

— Прекрасно. Что-нибудь придумаем. Вы не проголодались?

— Еще как! Во всяком случае, я, — ответил дон Винченцо с улыбкой и пояснил: — Я прямо из церкви, выехали чуть свет.

— Хорошо, — засмеялся синьор Пьетро и позвонил в колокольчик.

В гостиную вошла мать Марии.

— Что угодно, синьор?

— Приготовь нам завтрак. И скажи синьоре, что у нас гости.

Большие садовые ворота приоткрылись ровно на столько, чтоб Никколо мог просунуть голову. Он поманил Бошко к себе и тотчас спрятался за воротами. Бошко огляделся вокруг и быстро вышел из сада.

— Живо за мной! — тихо скомандовал Никколо.

Молодые люди побежали. Только на другой улице Бошко спросил:

— Куда ты меня ведешь?

— Иди и ни о чем не спрашивай.

Вскоре они оказались в гавани. Никколо подвел Бошко к стоявшей у берега лодке и прыгнул в нее. Бошко последовал его примеру. Никколо взялся за весла и стал молча грести в сторону одномачтового парусника.

— Скажи, куда мы едем? И зачем тебе я?

— Поговорим потом. Успеется.

На паруснике их встретил матрос.

— Вас кто-нибудь видел? — спросил он.

— Нет.

— Отлично. Посидите здесь в уголке, а я поищу капитана.

Матрос спрыгнул в шлюпку и направился к берегу. В гавани стояли на якоре несколько больших парусников и одна венецианская тартана. [2] Тартáна — одномачтовое средиземноморское судно. Когда шлюпка отошла на приличное расстояние, Бошко спросил:

— Ты мне скажешь наконец, что все это значит?

— Это значит, что мы вместе бежим отсюда.

— Как бежим? Куда?

— В твой край, в Боку.

— Но почему бежишь ты?

— Чтоб не быть священником. Отец прочит меня в попы, а я хочу жить. Хочу стать моряком, плавать по всем морям, узнать разных людей, я хочу настоящего дела.

— Значит, твой отец не знает об этом?

— Конечно, нет. Я сбежал из дому. Хозяин этого корыта согласился отвезти нас за деньги в Боку. Он скоро будет здесь, и мы выйдем в море, как только подует попутный ветер.

— Когда ты разговаривал с хозяином?

— Вчера вечером. А сегодня утром, пока мои спали, я взял лошадь и прискакал сюда еще до вас. Сперва заплатил хозяину судна, а потом пошел в таверну и оттуда стал следить за дорогой. Просто я знал, что отец повезет тебя в Бари. Я видел, куда свернула коляска. Остальное ты знаешь.