Михаил Смирнов - Операция «Театр» (сборник)

Урин заерзала на сиденье, сосредоточилась. Вскоре озабоченно вымолвила:

— Однако, ветер крепчает. Как бы не налетел буран.

«С чего она это взяла? — озираясь по сторонам, удивился Сергеев. — Кругом тишь и благодать, скоро будет рассветать».

Но спорить с напарницей не стал…

Сильный порыв ветра чуть не перевернул машину.

Ермолай удивленно озирался по сторонам. Определенно стало светать, но дорогу заметало снегом.

«Откуда взялся этот сильный ветер!?» — воскликнул.

Подумал и о находившемся в кузове офицере-монголе:

«Не сладко ему…».

— Черт возьми! — громко крикнула Урин. — Надо бы остановиться, а негде.

— Откуда взялся этот бешеный ветер? — спросил Ермолай.

— Здесь климат очень переменчивый, сложная роза ветров. Я его чувствую по ломоте костей…

Договорить Урин не успела. Машина съехала в кювет со стороны водителя, наклонилась примерно на 25 градусов и остановилась.

— Черт! Черт! — воскликнула девушка. — Машину буквально снесло! — что-то тихо изрекла то ли по-бурятски, то ли по-монгольски.

— Что будем делать? — спросил Ермолай.

— Надо вам с Нараном подтолкнуть машину. Ну, а я попробую ее вырулить на дорогу.

Сергеев кивнул, вышел из машины. На него сразу обрушился сильный порыв ветра со снегом. Спрыгнул с кузова и Наран.

Сергеев руками показал, что надо подтолкнуть машину. Мужчины прошли назад и стали толкать машину. Урин жала на газ, Ермолай и Наран толкали. Машина то двигалась вперед, то откатывалась назад. Снова вперед, назад. Вперед…

Трудно было сказать, как долго это продолжалось. Но, в конце концов, машина выехала на дорогу.

Изрядно уставшие Ермолай и Наран встали передохнуть около машины.

Совершенно неожиданно возле них появились двое вооруженных всадников в тулупах.

«Откуда они появились?» — удивленно воскликнул Ермолай, рассматривая неприятные, грозные, загорелые лица.

Мужчины громко стали что-то говорить, очевидно, на монгольском языке. Наран кратко отвечал. Но вот всадники схватились за винтовки. Внезапно и громко прозвучали два выстрела и… всадники упали на землю. Одна из лошадей дико заржала и исчезла в темноте. Вторая, понурив голову, осталась стоять возле лежащего на земле всадника.

«Как ловко их ликвидировал капитан!?» — удивился Ермолай.

А Наран с пистолетом в руке что-то громко ему говорил и показывал рукой на машину. Из всего, что он говорил, Ермолай понял только одно слово — айда.

Вот Наран запрыгнул в кузов машины. Наконец поняв, что хотел капитан, Ермолай побежал к кабине.

— Никак, местные бандиты, — изрекла Урин.

Ермолай разместился на сиденье, захлопнул дверь и ответил:

— Они самые.

Машина с трудом тронулась с места. Сильно гудя, она постепенно набирала скорость. Ветер не стихал.

— В такую погоду придется медленно тащиться, — изрекла недовольно Урин.

А Сергеев между тем раздумывал, что если бы с ними не было Нарана, их операция уже вполне могла бы плачевно закончиться…

Они проехали немного, как справа раздались выстрелы. Буквально сразу из кузова машины раздались грозные пулеметные выстрелы. Одна очередь, вторая…

— Молодчик Наран, хорошо работает, — крикнула Урин.

Она прибавила скорость, Сергеев буквально прилип к дверному стеклу. Выстрелы по ним раздавались из какого-то небольшого селения. Но они как-то быстро прекратились, определенно, Наран своим пулеметом подавил стрелявших.

Под порывами ветра машину бросало из стороны в сторону по заснеженной дороге.

«Мы так снова окажемся в кювете», — забеспокоился Ермолай.

Но вот Урин стала медленно сбавлять скорость, машина пошла ровнее и ровнее.

«И снова нас выручил монгольский капитан», — подумал об обстреле Ермолай.

Мысленно поблагодарил за него посольского майора Сидоркина…

Улан-Батор,

усадьба Вронского…

Полковник Удачин привез раненного Вронского и разместил его в бане.

Мгновенно прибежала жена штабс-капитана и сразу, коверкая русские и монгольские слова, заголосила.

— Ой, любимый мой! Что они с тобой сделали! Как я без тебя…

— Замолчи, дура! — крикнул Удачин. — Неси лучше аптечку! — грязно выругался.

— Что нести? — переспросила женщина.

— Неси бинт, вату, спирт. Быстро, дура!

Женщина исчезла.

— Если я умру, ты помоги ей, Иван, — тихо выдавил Вронский.

— Брось эти похоронные мысли, — отрезал Удачин. — Лежи тихо, ты потерял много крови, — стал снимать с раненого одежду.