Михаил Смирнов - Операция «Театр» (сборник)

Сергеев вошел в комнату. Урин уже навела порядок и в одежде лежала на своей кровати.

— Я на запад, дальше Иркутска никуда не ездила, — вымолвила девушка. — Расскажи мне про Ленинград. Он красивый?

— Очень и очень красивый. Понимаешь, э… словами это трудно передать, — располагаясь на своей кровати, ответил Ермолай. — Ну, какие твои годы! — весело воскликнул. — Еще побываешь и в Ленинграде, и в Москве, и в других местах. Наша страна просто огромная, в ней много красивых и интересных мест.

— Надеюсь, что побываю. Когда выезжаем домой?

— Посольские еще не определились с датой и временем. Но я думаю, что скоро.

— Ермолай, у тебя была любовь? — тихо спросила Урин. — Настоящая любовь?

«Настоящая любовь!» — воскликнул Сергеев, усмехнулся и задумался.

Стал вспоминать девушек, с которыми у него были отношения: Иринку, Ципок, Милу, Раю…

— Может, ты и сейчас кого-то любишь? — снова спросила напарница.

«Любишь! — повторил Ермолай. — Не любишь!.. Вот блин… пристала!» — недовольно воскликнул.

— К чему эти вопросы? — недовольно бросил. — Нам надо думать сейчас о предстоящем серьезном задании.

— Ты же сам сказал, посольские все решат. Наше дело маленькое, сели и поехали. Как насчет любви?

«Какая привязчивая!? — воскликнул Ермолай. — Сказать ей?.. Нет, обижать не стоит», — как можно спокойнее ответил:

— Урин, я не намерен обсуждать с тобой свои личные вопросы…

— Скрываешь, нервничаешь. Значит, была любовь, — прервала Сергеева девушка. — А у меня вот не было настоящей любви. Я, можно сказать, не целованная.

— У тебя все впереди, — отмахнулся Ермолай. — Давай прекратим этот разговор.

— А ты мог бы меня полюбить? — не унималась напарница.

— Урин!?

— Все, молчу.

— Давай лучше отдохнем.

Девушка тяжело вздохнула…

Улан-Удэ,

городской отдел внутренних дел…

В кабинет вошел подполковник Ким, начальник горотдела. Капитан Галайбы в это время находился за рабочим столом и рассматривал документы по ведущимся уголовным делам.

— Капитан, ты завел уголовное дело на лейтенанта Сергеева? — спросил начальник хозяина кабинета.

Какое-то время Галайба раздумывал, что ответить.

Наконец выдавил:

— Как положено, завел.

— Закрой это дело и сдай в архив.

Галайба впился глазами в начальника.

— Но, товарищ подполковник…

— Никаких «но». Это приказ! — повысив голос, бросил подполковник. — Сдай в архив и доложи.

«Надавили вояки на начальника, — вяло подумал капитан, выругался, мелькнула мысль. — Может, позвонить в республиканское управление полковнику Доржиеву?.. Впрочем, Ким наверняка уже все согласовал и подстраховался», — и тихо изрек:

— Есть.

Подполковник решительно покинул кабинет.

У капитана сразу сильно разболелась голова.

Грязно ругаясь и проклиная всех и вся, он поднялся, открыл книжный шкаф, достал бутылку самогонки. Налил половину стакана и быстро выпил, заел огурцом. Проверенный способ поправить больную голову сработал и на сей раз. Вскоре капитану стало гораздо легче.

В памяти возник лейтенант Сергеев, молодой и наглый…

Вдруг мелькнула мысль:

«Подполковник не установил срок сдачи дела!? Значит… значит можно еще поработать по этому лейтенанту. А потом, когда-нибудь, и сдать дело в архив!.. — повеселел. — А может, уже с обнаруженными мною железными фактами, и не сдать!..».

Сергеев проснулся от звуков, издаваемых открывающейся дверью. В комнату вошел улыбающийся майор Сидоркин. В руке он держал небольшую кастрюлю.

— Вот на кухне взял супчика для вас, товарищи, — проходя к столу, вымолвил майор. — Из баранины, наваристый такой. Покушайте и отдохните хорошо.

— Спасибо за суп, — бросил Ермолай.

Майор поставил кастрюлю на стол.

— Выезд завтра рано утром. Это чтобы вы к ночи добрались до нашей Кяхты, — добавил майор и быстро вышел.

— Какие запахи! Накрываем на стол? — вдыхая ароматы супа, спросил Ермолай.

— Да, — поднимаясь с кровати, изрекла Урин…

Они с удовольствием и с аппетитом покушали.

Затем быстро убрали со стола и разлеглись по своим кроватям. Часы показывали 17 часов. Сергеев попытался представить завтрашний выезд. Но это как-то плохо получалась. Клонило в сон…

Улан-Батор,

КПП перед въездом в советский дипломатический квартал…

Два часа ночи, усыпанное звездами темно-синее небо.

Ворота распахнулись, на городскую улицу выехал крытый брезентом грузовой «газон». Буквально следом грозный бронеавтомобиль с пулеметом наверху.