Евгений Костюченко - Граф Орлов, техасский рейнджер

Пианист, чутким слухом уловивший короткий диалог, невольно перешел от вальса Штрауса к традиционной кадрили, которую ему обычно приходилось наяривать по вечерам, заглушая шум скандала или потасовок. Музыка была как нельзя кстати: капитан поднимался по скрипучей лестнице, не опасаясь привлечь своими шагами преждевременное внимание постояльцев.

Он постучал в дверь и отошел в сторону. Человек, с которым ему предстояло встретиться, обладал расшатанной нервной системой. Больше всего страдали от этого те, кто имел неосторожность побеспокоить мистера Галлахера в неудачное время — он почти никогда не промахивался с трех шагов.

— Какого черта? — раздалось из-за двери.

— Я за товаром.

— Хо-хо! Бобби, впусти человека.

Дверь распахнулась, и на пороге показался бритоголовый детина в малиновом жилете поверх желтой рубахи. Его выпученные глаза уставились на капитана:

— Ты священник?

— Нет.

— А похож. — Его взгляд скользнул по черному плащу и остановился на саквояже. Детине, видимо, полагалось обыскивать входящих, но что-то удержало его на этот раз. — Ладно, заходи.

Рой Галлахер развалился в кресле, вытянув ноги на стол. На подоконнике сидел еще один его спутник, поглядывая на пустырь за отелем.

— Ну и дела, — насмешливо протянул Галлахер. — Мне говорили, что покупатель — человек серьезный. Но не настолько же. Я думал, придет кто-то вроде меня, а тут…. Послушайте, мистер, зачем вы связываетесь с оружием? Больших денег на нем не сделаете. Разве что собираетесь ограбить банк… Но в ваши годы поздно становиться на стезю порока. К тому же, для такой работы нужны совсем иные инструменты, а не то, за чем вы тащились сюда за сто пятьдесят миль. Так какого черта, а?

— Вам так важно это знать? — спросил Орлов, продолжая стоять в дверях.

— Еще бы! — Галлахер неожиданно вскочил с кресла и заходил по комнате, позванивая шпорами. — Еще бы не важно! Я же чую, тут кроется какая-то выгода! И мне важно знать — какая. А вдруг я упускаю шанс? Может быть, эта игрушка стоит не сотню баксов, а все пятьсот?

— Мы уже договорились о цене, — сухо ответил Орлов. — И я вынужден напомнить, что подобные игрушки продаются в магазинах не дороже тридцати долларов.

— Ха! Подобные! Подобные, да не такие!

Едва уловимым движением Галлахер извлек из кармана вороненый револьвер с коротким стволом. «Тридцать второй калибр, — определил капитан, — ствол два с половиной дюйма, бескурковый. Да, это то, что надо».

— Ну, в каком магазине вы видели такое?

Капитан улыбнулся, как бы не замечая ни направленного на него ствола, ни того, что палец Галлахера лежаит не на скобе, а на спусковом крючке.

— Да, эта вещь не поступает в торговлю. Именно поэтому я здесь.

— Деньги при тебе? — ледяным тоном спросил Галлахер, поднимая револьвер все выше. — Договорились насчет шести штук. Значит, шестьсот долларов.

— Я привез деньги, — спокойно ответил Орлов.

— Покажи.

— Товар при вас? Пока я вижу только один экземпляр.

— Если будешь много болтать, и его больше не увидишь, — процедил Галлахер.

Ствол револьвера теперь смотрел прямо в лицо капитану.

Детина, стоявший рядом с Орловым, произнес:

— Видать, бабки в саквояже.

— Проверь, — приказал Галлахер.

Капитан разжал руку, и саквояж оказался на столе. Двое приятелей Галлахера открыли его и бесцеремонно принялись вытряхивать содержимое.

— Рой! Да тут ни цента!

— Что? — Галлахер прищурился. — Шутки шутить вздумал?

Орлов сцепил пальцы на животе, спрятав руки под складками плаща.

— Ну? Что молчишь? Или ты уже молишься?

— Салун — слишком опасное место, чтобы идти сюда с крупной суммой, — сказал Орлов. — Я думал, мы встретимся на платформе, где нам бы никто не помешал. Позвольте повторить вопрос — товар при вас?

Галлахер ловко покрутил револьвер на пальце и спрятал его в карман.

— Уважаю серьезных партнеров, — сказал он. — Мой товар слишком ценен, чтобы держать его в таком опасном месте, как салун. Встретимся через полчаса за конюшней. Я принесу товар, ты принесешь деньги. И будь спокоен, там нам никто не помешает.

Спускаясь по лестнице, капитан Орлов загадал — если наступит на последнюю ступеньку левой ногой, то сразу отправится на платформу, дождется поезда и уедет, и черт с ними, с револьверами. А если правой, то пойдет за конюшню. А там…

Левая нога коснулась ступеньки, и Орлов остановился. Лестница кончилась. Значит, надо уезжать. Да он и не ожидал ничего хорошего от этой встречи. Больше того, положительным результатом можно будет считать даже само его благополучное возвращение в Литл-Рок.