Юдифь Готье - Завоевание рая

— Берегитесь! — крикнул Кержан.

Да, это был прибой: величественный вал падал водопадом на песок. Лодки пронеслись с головокружительной быстрой среди оглушительного шума и водяных брызг. Но черные гребцы были так ловки, что не успели переправляющиеся прийти в себя, как очутились на берегу, здравы и невредимы, лишь слегка вымокшие.

Кержан встряхнулся, смеясь. Бюсси вдыхал полной грудью приятный запах земли и, казалось, был охвачен безумной радостью.

— Наконец-то я ступаю по тебе, таинственная страна! — воскликнул он. — Да, моя нога попирает именно твою почву! Наконец-то мечты сбываются! Дженнат-Нишан! — прибавил он, подняв глаза к звездам.

— Это что за китайщина? — спросил Кержан.

— Да ведь это одно из названий Индии, — отвечал Бюсси. — Оно означает: Картина рая. Неправда ли, как это название подходит к этой стране?

— Рай — иногда, ад — очень часто, — заметил Кержан. — Но теперь не время обсуждать этот вопрос. Нашим людям удалось беспрепятственно высадиться, пора собрать их и выполнить данные нам приказания.

Вскоре все отправились в путь в сопровождении сипая [1] Наемные солдаты в Индии, вербовавшиеся в английскую колониальную армию из местных жителей. , который знал развалины пагоды.

— Сомкнись! — крикнул Кержан. — И пусть передовые подвигаются осторожно, ударяя по кустам.

— Чего вы боитесь? — спросил Бюсси. — Берег кажется совсем пустынным.

— Индия столько же принадлежит людям, сколько зверям. В этом отношении она похожа на тот рай, за который вы ее принимаете. Разница только в том, что там, как говорят, звери кротки, здесь же они очень опасны и свирепы. Слышите их музыку?

Среди ночи, действительно, раздавались непрерывные завывания и глухие крики. Но голодные звери обращались в бегство при приближении этого многочисленного отряда; и он, пробравшись через высокую траву кустарника, достиг разрушенной пагоды, не увидав ни одного хищника. Оставалось очистить путь от стаи шакалов и коршунов. Эти враги уступали дорогу, выражая свое неудовольствие ужасными криками. Сначала обошли развалившиеся памятники и сады без ограды. Потом, расставив часовых и дав знать эскадре об успехе предприятия, разомкнули ряды и расположились лагерем на месте, которое завоевали так легко. Большинство поместилось в обширной, открытой зале, наиболее сохранившейся из всего здания. Оба офицера растянулись там же на своих шинелях, чтоб отдохнуть несколько часов.

— Вам хочется спать, Бюсси? — вскоре спросил Кержан.

— Спать! Когда битва на носу, и на этой земле, которую я горю нетерпением увидеть и которую ночь скрывает от меня? Конечно нет: я жду с нетерпением зари.

— В таком случае, если вы не хотите спать, позвольте мне задать вам один вопрос.

— Говорите, де Кержан, я буду рад ответить вам.

— Что вы думаете об адмирале?

— Это щекотливый вопрос, — сказал Бюсси, улыбаясь. — Но я отвечу на него откровенно. Адмирал производит на меня впечатление героя, наполовину белого, наполовину черного — света и тени, архангела и дьявола. Я, который уже столько месяцев нахожусь под его начальством и видел, как он творил чудеса, не узнаю его больше. Вся эта медлительность, этот отказ сразиться с английской эскадрой, когда у нас были все преимущества, — это совсем непонятно.

— Но я-то понимаю. На этого героя легла какая-то тень, как вы говорите. Да. И мне кажется, я угадываю, какая соломинка заставит сломиться эту чистую сталь.

— Что же это такое?

— Зависть!

— Что вы сказали? — воскликнул Бюсси, пододвигаясь к товарищу. — Говорите тише.

— Вы увидите, — продолжал Кержан, понизив голос. — Адмирала терзает зависть. Он не терпит ни приказаний, ни советов, хотя бы они вполне согласовались с его взглядами. Могущество моего дяди Дюплэ в этой стране смущает его: он не хочет делить победы.

— Вы пугаете меня… Но я не могу поверить подобным чувствам.

— Дай Бог, чтоб я оказался клеветником, — сказал Кержан, вздыхая.

Он собирался заснуть. Снова воцарилась тишина. Но вскоре молодой человек опять нарушил ее:

— Вот уже много времени прошло с тех пор, как я покинул Францию, — сказал он. — Расскажите мне что-нибудь о ней. О чем говорят при дворе? Что делают в Версале?

Бюсси любезно передал своему товарищу все происшествия, скандалы, которые занимали двор после отъезда Кержана, любовные похождения герцога Ришелье; рассказал о восходящей звезде г-же де Помпадур, новой возлюбленной короля. Но через некоторое время легкое храпение дало ему знать, что его не слушают. Он тихо засмеялся и, положив руки под голову, стал созерцать мерцание звезд через широкие отверстия в зале, которые, подобно зубчикам из черного бархата, выделялись на относительно светлом небе. Дыхание всех этих спящих людей одно нарушало тишину. Но если бы кто-нибудь проснулся, то услышал бы, как Бюсси пробормотал еще раз, словно произносил имя своей возлюбленной: «Дженнат-Нишан!»