Николай Дмитриев - Венская сказка

— Что вы, какая полиция! — поспешила успокоить ее Тереза. — Просто какие-то хулиганы с улицы!

— Странно… И что же пан Тешевский?

— О, он вырвался!… Вскочил в какой-то экипаж, оттолкнул кучера и умчался!

— А вы?

— Я? — Тереза на секунду задумалась. — Я не знаю… Я так испугалась! Там все начали бегать, я тоже побежала, потом села на трамвай и поехала сюда…

— И правильно сделала, милая, — сразу успокоилась фрау Карличек. — Я думаю, там сейчас полиция, да и вообще это не женское дело…

Фрау Карличек продолжала бормотать что-то успокоительное, но Тереза ее не слушала. Пытаясь найти подтверждение своим собственным догадкам, она внезапно спросила:

— Фрау Карличек… — от испуга девушка перешла на шепот. — А может, пан Тешевский революционер?

— А он что, — насторожилась фрау Карличек. — Говорил что-нибудь?

— Да никогда. Я считал, что у него и в мыслях такого нет.

— Так, милая, — согласилась фрау Карличек. — Пан Тешевский вовсе не похож на революционера. Что же касается кафе, то это скорей всего южане, они всегда сводят свои счеты таким образом.

— А как же пан Тешевский? — вскинулась Тереза.

— А что пан Тешевский? — усмехнулась фрау Карличек. — Наверно, догадался, с кем имеет дело, и удрал. И, считаю, правильно сделал. А вообще, милая моя, заруби на своем прелестном носике, что для женщины подцепить такого молодца, как пан Тешевский, большая удача!

— Но… — Тереза растерянно посмотрела на фрау Карличек. — Его тут нет, и я так волнуюсь…

— Ну, милая, если иметь дело с такими молодцами, как твой Ян, волнений не избежать… — фрау Карличек сладко зажмурилась и совершенно спокойно заключила: — Думаю, никуда он не денется. Придет. Поверь мне, настоящие мужчины умеют постоять за себя…

Фрау Карличек внезапно замолкла и прислушалась. Снизу, из холла пансиона долетел какой-то шум, и хозяйка решительно шагнула к двери.

— Подожди-ка, милая, кажется, к нам кто-то пришел.

— Может, это Ян? — с надеждой спросила Тереза.

— Не похоже… — фрау Карличек отрицательно качнула головой и добавила: — Ты, закрой-ка двери, а я пойду разберусь, что там происходит.

Уже догадываясь, в чем дело, фрау Карличек спустилась по ступенькам и, увидев жандармов, властно гремевших саблями, вовсе не удивилась, а наоборот, с гостеприимной улыбкой обратилась к старшему:

— А-а-а, это вы, герр Вендель!

— Несравненной фрау Карличек мое почтение, — в свою очередь жандармский майор расплылся в улыбке и церемонно поцеловал руку хозяйке. — Надеюсь, когда-нибудь вы обратите на меня свое благосклонное внимание…

— Ах, герр Вендель, герр Вендель, вы все время забываете, что у вас есть такой большой револьвер… — шутливо начала укорять его фрау Карличек и почти сразу перешла на деловой тон. — Скажите лучше, в чем дело? Или у вас ко мне есть претензии?

— К вам, несравненная фрау Карличек, ни единой, — жандарм осторожно отвел хозяйку в сторону. — Однако как своему человеку могу сказать… Какие-то злодеи совершили нападение на двух людей в «Крокусе». Старший убит, а молодой сбежал. Между нами — это черт знает что, можно подумать, будто здесь не Вена, а какой-то там Белград…

— Ужас! — фрау Карличек с испугом отшатнулась от жандарма. — Но, я надеюсь, лично вам, герр Вендель, ничего не угрожает?

— Что вы, фрау Карличек, как можно… — довольно усмехнулся майор, и его усы браво полезли вверх. — Сегодня ночью на ногах вся полиция Вены, не говоря уже о таких, как я. Мы без сомнений найдем виновных, но есть некоторые трудности… Скажите, фрау Карличек, у вас пожилой человек не останавливался?

— Нет, герр Вендель, пожилых не было, а вот студент поселился.

— Высокий, крепкий, с усами? — жандарм сразу насторожился.

— Нет-нет, герр Вендель, — поспешила успокоить его фрау Карличек. — Надеюсь, вам хорошо известно, как я отношусь ко всяким циркачам. — Наоборот, мой постоялец стройный, красивый и усы у него почти такие же, как у вас. Кроме того, я подозреваю, что он поселился здесь с одной целью. Понимаете, отдельные комнаты, женщины и амур, амур, амур… К тому же сегодня я его вовсе не жду. Скорее всего он сейчас совсем в другом месте. А что касается меня, то я только слабая женщина, и когда я слышу слово «амур», то у меня сердце тает, герр Вендель, так и тает…

— Ах, фрау Карличек, жандармерия только приветствует нежные чувства, и если бы не этот огромный револьвер, то, я надеюсь…

— Но не забывайте, герр Вендель, — фрау Карличек совсем по-молодому стрельнула глазами. — Признаться, я не боюсь никаких револьверов, и если наша мужественная жандармерия обратит на это внимание, то все может быть…