Александр Дюма: Царица Сладострастия. Две королевы

Его юная супруга тоже была весьма умна и впоследствии отличалась логическим и цепким умом и склонностью повелевать. Молодожены очень полюбили друг друга и прожили несколько счастливых лет.

Герцог Савойский, также человек молодой, часто встречался с юной Верруа благодаря положению вдовствующей графини и нашел, что малышка вполне в его вкусе; она это заметила, рассказала все мужу и свекрови, но они ограничились похвалой в ее адрес и не придали новости никакого значения.

Герцог Савойский удвоил рвение: вопреки принятым при дворе правилам и собственным склонностям, он стал устраивать празднества. Юная Верруа догадалась, что он старается для нее, и делала все возможное, чтобы не присутствовать на этих увеселениях, но старуха-свекровь рассердилась на свою невестку и выбранила ее, заявив, что та слишком важничает и что все это выдумки, порожденные ее самовлюбленностью!

Муж был помягче, но тоже пожелал, чтобы она присутствовала на этих празднествах, и сказал, что, если бы даже герцог Савойский был в нее влюблен, он, граф, уверен в своей жене и ни его чести, ни его положению не подобает, чтобы она пренебрегала хоть чем-нибудь.

Герцогу Савойскому удалось поговорить с ней; она сообщила об этом мужу и свекрови и пустила в ход все мыслимые настояния, умоляя их уехать вместе с нею на время в деревню. Они ни за что на это не согласились и стали грубо обращаться с ней; тогда, не зная более, что ей делать, она притворилась больной и заявила, что ей необходимо отправиться на воды в Бурбон, а затем отправила письмо герцогу де Люину: она не осмелилась написать отцу о своем трудном положении и, сообщая ему, что ее не пускают в Париж, умоляла его приехать в Бурбон, где ей предстоит рассказать ему о делах, самым чувствительным образом касающихся его самого.

Господин де Люин прибыл в Бурбон одновременно с дочерью; ее сопровождал дядя мужа, аббат ди Верруа, которого называли также аббат дел ла Скалья по их родовому имени. Он был уже немолод и, занимая в прошлом значительные должности и исполняя дипломатические поручения, стал в конце концов государственным министром.

Человек величайшего благородства, г-н де Люин, узнав из рассказа дочери, что ей угрожает двойная опасность — любовь герцога Савойского и безрассудное поведение свекрови и мужа, — содрогнулся от ужаса и решил отправить ее в Париж, чтобы она побыла там до тех пор, пока герцог не забудет ее или не увлечется еще кем-нибудь. Было более чем разумно и уместно, чтобы граф ди Верруа в свои лета приехал к нему повидать Францию и жизнь при дворе, воспользовавшись мирной передышкой в Савойе. Господин де Люин был убежден, что столь почтенный и искушенный в делах человек, каким казался старый аббат ди Верруа, примет его точку зрения и поможет осуществлению намеченного им плана. И он заговорил с ним об этом с той энергией, с тем красноречием и с той душевной теплотой, какие были свойственны ему от природы, а будучи исполнены его мудростью и благочестием, сделались еще более убедительными; но он никак не мог предположить, что исповедуется лису и одновременно волку, помышляющему лишь о том, как бы украсть его овечку.

Старый аббат безумно влюбился в жену своего племянника и никоим образом не собирался разлучаться с нею. Но, опасаясь герцога де Люина, по дороге в Бурбон он сдерживал свои чувства; он боялся, как бы тот не разгадал его сластолюбивых замыслов, и не позволял себе ничего, кроме неусыпных забот и всевозможных знаков внимания, которые должны были проложить путь к сердцу графини; но стоило презренному старику выпроводить герцога де Люина в Париж, как он открылся его дочери в своей безумной любви, что, конечно, не могло быть встречено благосклонно, — и тогда его страсть обратилась в ярость. Аббат досаждал племяннице как мог, а по возвращении в Турин не гнушался ничем, лишь бы настроить против нее свекровь и мужа и сделать ее несчастной; она терпела какое-то время, но в конце концов добродетель не устояла против этого безумия и издевательств семьи: чтобы избавиться от мучений, она покорилась и отдалась герцогу Савойскому.

Ну, чем не роман?! Однако все это произошло в наше время и на глазах у всех.

Скандальная огласка привела всех ди Верруа в отчаяние, но винить им было некого, кроме самих себя.

В скором времени новая любовница стала безраздельно царить при дворе герцога Савойского, а сам повелитель был распростерт у ее ног и чтил ее как богиню. Используя благосклонность любовника, она добилась для себя особых привилегий, внушила страх министрам и заставила их считаться с собой. Ее высокомерие вызывало всеобщую ненависть.