Роберт Святополк-Мирский - Порубежная война

Вскоре Максимилиан представил Николаса своему отцу — императору Фридриху, и тот, в присутствии всего австрийского двора, полушутя-полусерьезно посвятил Николаса Поппеля в ранг Главного Странствующего Рыцаря Австрийской империи.

Николас путешествовал по всей Европе, был в Англии, Ирландии, Скандинавии, а потом император и его сын попросили его отправиться в Московию, о которой после Великого стояния на Угре и победы над ханом Ахматом, в Европе стали распространяться самые невероятные слухи, как об одной из таинственных и могущественных держав на Востоке, которая находится еще дальше, чем лежащее на окраине цивилизованной Европы и утопающее в дремучих лесах Великое Литовское княжество.

Так совпало, что путешествие в Московию уже давно было в тайных планах самого Николаса и вот — мечты сбываются! — и, наконец, подумать только! — странствующий рыцарь, объехавший полмира, въезжает в таинственную и далекую столицу — загадочный и бесконечно далекий город Москву!

Стоял солнечный теплый весенний день и потому Николас Поппель въезжал в московский посад верхом, продав свой возок на полозьях еще две недели назад.

В Москву приезжало довольно много иноземцев и, казалось, посадский люд должен был привыкнуть к их виду, однако то ли солнечный день, то ли весеннее настроение, то ли широкополая шляпа со страусовыми перьями и яркий бархатный камзол с пуфами желтого цвета и бордово-красный плащ так развесели мальчишек, что они с визгом, смехом и криками веселой птичьей стайкой сопровождали рыцаря, пока он пробирался по грязной дороге к мосту через Москву-реку, за которой виднелись кремлевские стены в стадии перестройки.

Как раз в это время приглашенные из Италии мастера-архитекторы начали широко развернувшееся работы, разрушая старые обветшалые кремлевские стены из белого камня и возводя на их месте новые из красного кирпича.

Царила весенняя распутица, повсюду горы строительного мусора, грязь непролазная на берегу по колено, и лишь покинув посад и выехав на мост через Москву-реку, Николас перевел дыхание и, выпрямившись в седле, во все глаза смотрел на открывшееся перед ним небывалое зрелище огромного количества золотых церковных маковок с православными крестами за строящимися стенами и возводимой тут же башней Кремлевской крепости.

Толпа мальчишек, сопровождающих рыцаря настолько выросла, когда он приблизился к въездным московским воротам, и поднимала такой шум, что стражник у ворот вынужден был звонко ударить алебардой по камню и громовым голосом рявкнуть:

— А ну тихо, сорванцы! Не видите что ль, — сама великая княгиня и княжна на вас смотрят!

Действительно, сверху с недостроенной кремлевской стены на яркий и шумный въезд в московские ворота странствующего рыцаря глядели сама Великая Московская княгиня Софья и ее десятилетняя дочь Великая княжна Олена.

Не только мальчишки, но и все прохожие на мосту, услышав возглас стражника, задрали головы и, увидев столь высоких особ, сорвали с голов шапки, бросились на колени и стали низко кланяться.

Рыцарь, усвоивший к этому времени русский язык настолько, чтобы понять что происходит, сразу сообразил, как ему повезло: не успел он въехать в столицу, а уже удостоился чести увидеть саму Великую московскую государыню и ее дочь!

Николас решил тут же проявить свое утонченное европейское воспитание, лихо спрыгнул с коня и, сорвав с головы шляпу и изящно отставив назад левую ногу, низко склонил голову перед стоящими высоко на стене первыми дамами княжества.

Однако, в порыве галантности, рыцарь слегка не рассчитал своего движения, да еще весенний московский ветерок помог, одним словом — снялся вместе со шляпой парик, и ярко сверкнула, отразив лучи весеннего солнца, словно золотая церковная маковка, совершенно лысая голова странствующего рыцаря.

Юная княжна Олена сначала прыснула в кулак, затем звонко. заливисто расхохоталась и, не удержав равновесия, сделала шаг назад…

… За полчаса до появления рыцаря у Московских ворот Великая княгиня Софья гуляла с дочерью в небольшой березовой роще, находившейся прямо за окнами деревянных великокняжеских палат на территории Кремля. Княжна Олена в тяжелом парчовом платье, перепрыгивая через лужи, собирала росшие там и тут подснежники.

Софья задумчиво глядела на дочь:

— А ты знаешь, Оленка, что подснежники, быть может, первый цветок на земле созданный Господом?

— Нет, матушка, а почему?