Эжен Шаветт - Французский авантюрный роман - Тайны Нью-Йорка ; Сокровище мадам Дюбарри [сборник]

— Ты ничего не забыл перед отъездом? — спросил шевалье.

Кожоль пожал плечами.

— Не думаю, Ивон. Ты видишь: у нас превосходные лошади, отличное оружие, набитые чемоданы и у меня в поясе триста луидоров. Я ничего не забыл. Итак, в путь!

— А Лоретта?!

Пьер был невозмутим.

— Мадам Сюрко опять переехала в свой дом. Я заходил к ней и простился за нас обоих, извинившись за тебя, что ты лично не мог повидаться с нею…

— Ты что-то скрываешь от меня?

— Ты с ума спятил? — отвечал Кожоль с громким смехом.

— С ней что-то случилось, а ты скрываешь от меня!

Пьер молчал.

— Я хочу еще раз увидеть Лоретту. Может, она умерла?

— Нет, клянусь, что она жива!

— Но что же случилось? Говори, умоляю тебя!

Граф снова промолчал.

— Ты молчишь! Понимаю… Что ж…

И он повернул лошадь.

Кожоль схватил ее под уздцы.

— Ты не поедешь, — отрывисто бросил он.

— Пусти, Пьер, — проговорил Ивон с едва сдерживаемой яростью.

— Поверь мне, ты должен отказаться от желания увидеть Лоретту!

Ивон вынул пистолет и взвел курок.

— Пьер, подумай о моем отчаянии. Ведь я буду вынужден убить тебя! — сказал он.

— Ступай, упрямец! Я хотел тебя избавить от этого! — грустно отвечал Пьер.

Копыта лошадей дробно застучали. Расстояние между заставой и улицей Мон-Блан покрылось мгновенно.

Шевалье подлетел к дому Сюрко, обезумев от отчаяния.

Кожоль еще раз остановил его, загородив собой дверь и последний раз повторив:

— Откажись видеть Лоретту!

Не отвечая ни слова, влюбленный отшвырнул его и вбежал в дом.

— Бедный Ивон! — прошептал Кожоль, бросаясь за ним. Ивон жил в этом доме целый год, и он хорошо знал все его закоулки, чтобы заблудиться в темноте. Дверь комнаты вдовы была распахнута настежь.

Бералек вбежал с криком:

— Лоретта! Лоретта!

Внезапно он отшатнулся, пораженный ужасом.

Мадам Сюрко лежала на кровати бледная и без движения.

— Умерла!

Адский хохот раздался ему в ответ. Затем послышался дребезжащий голос:

— О, нет! Не умерла! Она еще долго будет жить… чтобы мучиться… а иначе я не буду вполне отомщен!

Ивон поднял глаза и увидел за изголовьем кровати отвратительного старика с выражением мрачного торжества на лице.

Несколько минут Бералек рассматривал эту жуткую личность.

— Кто ты? — спросил он.

— Я — Сюрко, муж этой женщины, которого считали мертвецом! — захохотал старик.

Шевалье в ужасе отшатнулся.

— Ты лжешь! Лжешь!

— Спроси того, кто стоит у тебя за спиной!

Ивон обернулся и увидел Кожоля.

— Да, это правда, он действительно Сюрко, — сказал граф.

— Откуда ты это знаешь?!

— Лоретта сама подтвердила это мне, когда он предстал перед ней. Он вышел из подземелья Точильщика, куда тот его упрятал.

Ивон был близок к помешательству.

— Я убью его!

Но Кожоль стал перед ним.

— Во имя той, которая здесь лежит, я приказываю вам пощадить этого человека. Такова ее воля, и моя обязанность позаботиться об ее исполнении.

— Твоя обязанность, Пьер?

— Да, моя обязанность. Лоретта — моя сестра, а этот подлец, мой прежний лакей, заставил ее выйти за себя замуж под страхом эшафота, куда отправил мою мать.

— И ты не даешь мне убить его!

— Нет. Я поклялся сестре, что сохраню его жизнь.

Ивон без сил опустился на стул.

— Да, — продолжал Кожоль, — вот почему я не пускал тебя сюда, мой бедный друг. Я хотел оставить только себе ту ужасную истину, которую сегодня узнал от Лебика.

— Ты видел этого разбойника?!

— Ты все узнаешь, но надо торопиться. У нас мало времени.

— И мы оставим ее в руках этого мерзавца?

— Так надо…

Нагнувшись к уху друга, граф прошептал так тихо, что Сюрко не мог ничего расслышать:

— Ивон, не все потеряно, надейся!

Затем он подошел к Сюрко и, указывая ему на бездыханное тело Лоретты, произнес спокойно, но твердо:

— Лабранш, эта женщина сегодня два раза спасла тебе жизнь. В первый раз я готов был убить тебя, во второй я спас тебя от своего друга. Помни это. Не вздумай требовать у нее ответа за прошлое. Она так же невинна, как новорожденный младенец. В противном же случае — берегись!

Бросив прощальный взгляд на сестру, все еще скованную тяжелым обмороком, Кожоль увел шевалье.

Когда стук копыт донесся до слуха старика, он дико захохотал:

— А, похитители сокровищ! Вы украли у меня золото с помощью этой проклятой женщины и еще хотите, чтобы я не мстил ей! Она моя, она в моей власти. Моя, моя, моя! Я сам видел ее в постели с любовником. А они уверяют, что она невинна!..